— Он давил на тебя прессом? — удивленно посмотрел на меня
денщик. — Прошу прощения. На вас… вот же наглец. К сожалению, я
ничего не почувствовал, так что предъявить ничего не смогу. Пока вы
не признаны обществом и дворянским советом – по статусу вы вольный,
и «холоп» — это конечно оскорбление, но недостаточное для вызова на
дуэль… да и инициацию вы не прошли, ведь так?
— И долго надо мной так издеваться смогут? — спросил я.
— Минут пятнадцать. — довольно улыбнулся Василий, и мне ничего
не осталось кроме как ждать. Можно было гадать, что же произойдет в
эти четверть часа, но я предпочел заняться делом и очистить себя с
помощью медитации. Со стороны, наверное, это смотрелось забавно –
замерший с высоко поднятой головой и сложенными за спиной руками
парнишка 15-16 лет. Стоящий как статуя.
Чем дольше мы ждали, тем больше заинтересованных взглядов я на
себе ловил. Некоторые – едва заметные касания, другие – липкие и
обволакивающие, будто пытающиеся забраться под кожу. Ни тем, ни
другим я не отвечал, оставаясь монотонно спокойным и
сосредоточенным.
Короткая схватка с неизвестным заставила меня выложиться, запас
праны в восьмой чакре расположенной между огнем и третьим глазом,
просел на четверть, и при этом я не мог восполнить ее с помощью
единственной своей полностью раскрытой чакры – убежища души. И это
было не слишком приятно, ведь остальные, даже не раскрытые, я
подпитывать мог.
— Приготовьтесь. — услышал я голос Василия, и тут же вынырнув из
медитации понял, что граф Суворов стоит, с бокалом шампанского в
руке. Похоже настало время замечательных историй, или он просто
готовится толкнуть речь. Угадал.
— Дорогие гости, друзья, соратники. — произнес генерал, и все
разговоры в зале мгновенно стихли. — Я рад приветствовать всех вас,
на этом первом открытом вечере с гибели моего горячо любимого сына
и наследника, Бронислава. Почтим его минутой молчания.
Все за столом, а затем и в зале, склонили головы. Я слышал, как
некоторые шепчут слова молитвы. Мирослав, тоже шевеливший губами,
несколько раз перекрестился, а затем замер, прижав сжатый кулак ко
рту, будто целуя крестик. Выдержав условленную минуту, он поднял
голову и внимательно осмотрев зал, продолжил.
— Трагические события заставили империю содрогнуться, многие из
вас потеряли родственников, близких и друзей. Мои вам искренние
соболезнования. — сказал генерал и снова замолчал на несколько
секунд. — Однако жизнь не стоит на месте, и дело павших должны
продолжить живые. В соответствии с последней волей Бронислава.
Исполняя давнюю, славную традицию Суворовых, я принял решение
признать сына полка, лучшего учащегося – первогодку, наследником
Бронислава. Александр, прошу, подойди ко мне.