Хлебников. Мне кажется, она умирает…
Корректор. Маяковский убил Поэзию. Вызывайте полицию!
Хлебников. Постойте, она жива! Я понял… Поэзия бессмертна!
Маяковский поднимает Марию. Смотрит в зал как в зеркало.
Маяковский(в зал). Красивый я, правда?
Мария. Красивый…
Маяковский. Правда, голос хороший?
Мария. Хороший….
Маяковский. Красивые мы. У нас будет не похоже на других.
Маяковский целует Марию.
Корректор рассматривает футуристические плакаты и рисунки на стенах. Входит Лилит в экстравагантном платье. Она встает рядом, тоже с интересом рассматривает плакаты. Корректор обнимает Лилит.
Корректор. Такая живопись хороша в оформлении интерьеров. Картину можно повесить боком, или вверх ногами. Никто не заметит разницы.
Лилит. Котинька, а ведь это интересно. Ново, свежо… Это войдет в моду, поверь.
Корректор. Тебе в самом деле нравится? (Целует Лилит.) Ты не женщина, ты – исключение!
Лилит. Ты сказал, будут гости?
Корректор. Да, новые поэты и художники.
Входят, толкаясь в дверях, Хлебников, Мария, Маяковский. Лилит встречает гостей.
Мария. Знатный был диспут!
Маяковский. Задали жару! Плюнули в глаза этой сытой сволочи!
Корректор. Господа, прошу вас, не все сразу… Проходите по одному. Вытирайте ноги.
Мария. Смотрите, перед вами – один из самых страшных футуристов! (Представляет). Маяковский! Знаменитый поэт!
Лилит. Знаменитый? Что же мы о нем ничего не знаем?
Мария. Вот увидите! Он будет знаменит на весь мир! Слышите, Маяковский? Вы должны непременно прославиться, иначе поставите меня в самое глупое положение!
Маяковский. Да что я… (Выталкивает вперед Хлебникова.) Вот он – рыцарь нового слова!
Железовут играет в бубен,
Надел на пальцы шумы пушек…
Можно ли лучше сказать о войне?
Корректор. Да, это недурно. Как ваше имя… Давид? Василий? Виктор?..
Хлебников. Велимир.
Корректор. Вы тоже футурист?
Хлебников. Футурист по-русски – будетлянин. Мы раньше итальянцев заявили, что хотим строить будущее магической силой слов.
Маяковский. Наша поэзия – это вам не розы, грезы, туберозы, а ядреный лапоть! Мы пришли, чтобы вытряхнуть человека из обывательского мирка!
Корректор. Но если мы не хотим вытряхиваться из нашего мирка? Если нам здесь тепло и удобно? Господа мои, человек всегда одинаков, в какую одежду его не ряди. Ему не нужно новое. Человеку нужны покой, сытость, красота. Да, да, и розы, и грезы…