Ночью шел дождь, дороги толком не подсохли,
и, когда я добрался до конторы Рамона, мои туфли потеряли всякий
вид. Отскрести комья грязи с подошв о железную решетку не
получилось, лишь впустую потратил на это время, дожидаясь, пока
кто-нибудь ответит на мой стук.
Я уже намеревался постучать вновь, но тут
распахнулась калитка и на улицу выглянул невысокий паренек в
рабочем комбинезоне, смуглый и черноволосый. Именно он изображал
полицейского водителя, когда мы трясли индусов в поисках пропавшего
бармена в мой прошлый приезд в столицу.
— Рамон у себя? — спросил я не
здороваясь.
— Да, — ответил тот и посторонился,
освобождая проход. — Он в конторе.
Я пересек двор и поднялся на второй этаж
пристроенного к длинному складу флигеля, где и располагался кабинет
моего бывшего напарника.
Рамон Миро сидел за столом и делал пометки в
толстой амбарной книге. От происходившей из аборигенов Нового Света
матери он унаследовал не только красноватый оттенок кожи, но и
внешнюю невозмутимость, и все же при моем появлении не удержался от
удивленного присвиста.
— Лео?! — озадачился Рамон, рассеянно
приглаживая черные жесткие волосы, которые стриг коротко, на
военный манер. — Что на этот раз?
— Ничего хорошего, — ответил я, и в черных
глазах бывшего констебля мелькнуло раздражение.
— А конкретней? — потребовал он
объяснений.
Я встал у открытого окна и посмотрел на
улицу. Низкая облачность растеклась над городом серым плотным
пологом, густые клубы дыма из заводских труб ввинчивались в него
огромными столпами, и лишь властвовавший на высоте ветер развеивал
их, превращая в нарисованное небрежными мазками гениального
живописца подобие мутных волн. Грузовые дирижабли на их фоне
казались нападавшим в сточные воды сором.
— Лео! — заволновался Рамон, поднялся из-за
стола и принялся расправлять закатанные рукава сорочки. — Что
стряслось? Говори уже прямо!
— Ворованные пистолеты, — обернулся я к
нему, — те, что предназначались для восставших Рио-де-Жанейро. Что
ты сделал с ними?
— Ты просил избавиться от них, Лео, забыл? Я
сделал все, как ты велел!
Я вздохнул.
— Рамон, каким именно образом ты избавился
от них? Продал кому-то, спрятал или утопил в доках? Мне важно
знать, что пистолеты не приведут к тебе наших бывших коллег,
понимаешь?