– А этот подельник?..
– Он сейчас сидит за другое
преступление и против него я свидетельствовать не буду. И называть
его тоже. Тот, кто знает самого преступника, легко может сам выйти
на его подельника. Кстати, вам не говорили имя этого
преступника?
– Нет, не говорили. А вы его не
знаете?
– Когда мне это рассказывали, я
принял это за обычные уголовные россказни, и мне незачем было
уточнять какие-то имена.
Анна молчала, осмысливая
сказанное.
– Это все, что вы знаете?
– Ну да.
– Спасибо. Теперь буду знать. –
Гостья встала, собираясь уходить.
– Минуточку, – остановил ее Алекс.
Быстро прошел в свой кабинет, взял лист бумаги и в пять движений
нарисовал портрет Лавочкина, шефа службы безопасности московского
холдинга «Элис».
Вышел в прихожую, чтобы показать его
Анне.
– Это тот, который сказал вам про
меня?
– Да, это он. Значит, вы его тоже
знаете? А можно я вас тоже сфотографирую? – в руках гостьи вдруг
оказалась маленькая мыльница.
– Нет, лучше не надо. Я же сказал,
что не хочу участвовать в каких-либо расследованиях и
свидетельствах.
– До свидания, – после небольшой
паузы неприязненно сказала она и вышла за дверь.
Обернувшись, он натолкнулся на
суровый взгляд Веры.
– Что это было? Почему ты так с
ней?
– Что знал, то и сказал, – ответил
он. Между ними давно была договоренность, что в его криминальные
дела она не вникает, так что «давай не будем».
Выйдя на кухню, выходящую окнами на
проезжую улицу, Алекс наблюдал как Анна вышла из подъезда и
зашагала в сторону метро. Ее никто не сопровождал. Вера тихо
подошла сзади и тоже смотрела на уходящую гостью.
– Совсем забыл, у меня для тебя
классная уха, – вспомнил он. Сумка с контейнером, захваченным с
Фазенды так и осталась стоять в прихожей.
Пройдя на кухню, они дружными
усилиями разогрели уху и поужинали.
– Да, классная уха, – согласилась
Вера. Полчаса с ухода гостьи прошли в полном игнорировании
происшествия, но тем сильнее росло напряжение.
И уже, когда допивали чай, любимую
ханум все же прорвало:
– А подельником того преступника был
Жора Хазин? – Это был даже не вопрос, а уверенное утверждение.
С минуту он молчал, держал мхатовскую
паузу, а потом решил: а пошло оно все к черту! Незаметно включил в
кармане, выключенную было глушилку.
– Нет, Жорки там не было. Я был
один.
– Это тогда, когда я тебя в своем
поезде в первый раз увидела? С раной в боку?