21 февраля Эри Рутье был вызван для дачи свидетельских показаний в комиссариат 8-го округа Парижа. «Это было какое-то безумие, – рассказывал он[19]. – Помимо „Нувель обсерватер“ был заслушан и Давид Мартинон, официальный представитель Елисейского дворца, который был моим источником. Мартинон отрицал, что звонил мне… но он ошибся. Телефонные выписки доказали, что его разговор с редакцией длился более пятнадцати минут». Пьер Шарон[20] признался, что «люди из Елисейского дворца устроили настоящий трибунал. Мартинона мариновали несколько часов, говорили, что это его идея, он должен сознаться». Безуспешно. Бывший протеже Сесилии, а ныне генеральный консул в Лос-Анджелесе Давид Мартинон все отрицал.
Эри Рутье продолжил рассказ: «На самом деле это сообщение было ответом президента на эсэмэску от Сесилии, где та писала: не женись, ты делаешь глупость. Но кто читал показания Сесилии? Никто. А мои были опубликованы в прессе». Николя Саркози не интересовали подобные мелочи. В ярости он позвонил лично Клоду Пердрьелю, главе медиагруппы: «Я буду бороться с „Нувель обсерватер“!» Предупреждение восприняли всерьез: еще свежи были воспоминания о том, как в 2005 году президент пообещал подвесить Доминика де Вильпена «на крюк мясника» за распространение слухов, позоривших его супругу.
Затем гнев президентской четы обрушился на Жана Даниэля – не только основателя журнала, но и автора той самой статьи. Ничто не в силах было удержать Карлу: она пожаловалась также Алену Шуффану, специальному корреспонденту «Нувель обсерватер» и своему близкому другу. «Мне дурно от всей этой истории», – взволнованно шепнула она ему. Наконец Клод Пердрьель вывесил белый флаг. На страницах газеты «Монд» появилось довольно мудреное опровержение: «„Нувель обсерватер“ совершил ошибку, так как это было личное СМС-сообщение, которого, на мой взгляд, в действительности не существовало. По крайней мере, на тот момент». Журналисту Эри Рутьеру все же пришлось расщедриться на длинное послание к Карле с просьбой простить его «за причиненные страдания». Но на этом сюрпризы не кончились…
* * *
Дерзкий писака, который был вынужден принести извинения оскорбленной даме, был с семьей на отдыхе, как вдруг у него зазвонил мобильный. «Ее голос был мягким, но в нем слышалась угроза, – рассказывал Рутьер. – В самом начале она промурлыкала: „Не знаю, стоит ли мне говорить о том письме, которое вы мне прислали…“ Можно подумать, я настолько глуп, что поверю, будто она сохранит его в тайне. На самом деле ей хотелось показать, что она заодно со мной, в духе „Это частный разговор, поэтому нет нужды, чтобы о нем кто-нибудь узнал“. Но я не такой простак! Затем она добавила: „Я знаю, что вы не желаете зла нам с Николя. И ваша статья не была направлена против нас. Вас одурманила эта Сиганер