Другой же, высокий и явно спортивного телосложения, которое не
скрывала даже военная форма тёмного образца, какая была и на
Баженове.
Увидев моё появление, эта двойка сразу же ощетинилась и
приготовилась к бою. Вот только мне было плевать на все их
потуги.
— Мы. Хотим. Есть! — по-звериному прорычал я, отчего толстячок
взвизгнул, а его пухлые и сладкие щёчки затряслись.
Ботинок правой ноги промял под собой податливую землю, и в
следующий миг я сорвался в рывке в сторону толстяка.
Мышцы заныли от боли, сухожилия разорвались, а кости затрещали,
но всё это было где-то на задворках разума, не более.
Толстяк нелепо открыл огонь в мою сторону, и одна из пуль
обожгла щеку, что лишь добавило мне азарта охоты. Да... Сейчас я
охотник, а они – добыча!
Левая рука поднялась на уровень лица, закрывая его от остальных
пуль. Боль, я ощущал жгучую боль в конечностях и теле, но она
быстро пришла и так же быстро ушла.
— Ч-чёрт! — взвизгнул толстяк, а его напарник скинул автомат
ремнём на плечо и побежал мне наперерез.
«Убить их всех!
Сожрать! Выпотрошить! Поглотить! Утолить голод!!!» —
безумно кричал Рааст в моей голове, и каждая его эмоция ощущалась
мной в полной мере.
Напарник не успел. Я оказался около толстяка раньше и напрыгнул
на него, сбивая с ног.
Десятки тёмно-красных жгутов вырвались из моего тела и впились в
жирдяя, отчего он заверещал с утроенной силой. Но вскоре его крик
затих, как только я начал отрывать его руки и упиваться кровью.
Его напарник отбросил всякое желание задержать меня силой и со
страхом в глазах открыл огонь из автомата в спину, что-то крича.
Град ос пробил кожу и вызвал очередной рык боли, но также я ощущал
и наслаждение.
Каждая частичка сладкого толстяка заполняла меня, неся в себе
эйфорию и безмерное удовольствие. Его кровь била толчками из тела и
лилась на землю, но я не обращал на неё внимание. Я был занят тем,
что поднял оторванную руку и подставил под льющуюся жидкость
рот.
Тёплая, алая и вкусная... Кровь лилась в глотку из оторванной
конечности, неся за собой экстаз и безмерное наслаждение. Её было
так мало, что как только она закончилась, раздался разочарованный
рык, и вслед за ним жгуты разорвали тело толстяка на куски,
впитывая его остатки в меня.
— Да что ты такое?! — услышал я сдавленный вопль второго обеда,
вслед за которым послышался звук спускового крючка вхолостую.