Моя голова медленно повернулась к бледному мужчине, а кожа стала
пузыриться и покрываться жгутами, возвращая былой облик.
— Я, — безумная улыбка удовольствия растянулась на моём юном
лице, заляпанном кровью, а глаза вспыхнули тёмно-красным светом. —
Пожиратель.
Выбраться из исследовательского комплекса мне всё же удалось.
После весьма эффектного убийства двух охранников и последующего их
поедания, я успешно свалил в сторону огней города, удивившись и
обрадовавшись, что попал не в средневековье!
Огромный мегаполис с высокими стеклянными и бетонными зданиями
давил на плечи, яркие фонари тротуаров и фары машин нещадно слепили
глаза, а удивление прохожих при моём появлении явно читалось в их
глазах.
Винить-то их особо не за что, ведь не каждый день увидишь
потерянного и шокированного парня в окровавленной накидке, бегущего
хрен знает куда.
И вот сейчас я стоял посреди тёмного переулка среди мусорных
баков. Ноги утопали в грязной луже, спина прислонилась к
заляпанной, то ли дерьмом, то ли соплями, стене. Грудь тяжело
вздымалась от бега, усталость накатывала волнами, а мышцы болели.
Неизвестно сколько я бежал, пока не добрался до города, но путь
явно был не близкий.
Но всё это цветочки. А вишенки в том, что голова буквально
разрывалась от сборной солянки памяти всех, кого мы с Раастом
поглотили. А также, от последствий того безумия, что охватило меня
ранее.
«Эти ублюдки заслужили
свою смерть! Ни о чём нельзя жалеть! Ни о чём нельзя сокрушаться!
Лишь утоление голода и поглощение всего живого является целью
Пожирателя, остальное либо пыль, либо пища! Пойми уже это, идиота
кусок!» — прорычал он, и мне даже показалось, что его
голос был удовлетворён.
Вспомнив обо всей той жути, что произошла со мной за столь
короткий промежуток времени, я не удержался на ногах и упал на
колени.
Ладони утонули в грязной луже, дыхание участилось, а глаза
пытались рассмотреть хоть что-то в отражении, но всё было
тщетно.
Воспоминания о поедании людей, их боли, страхе и фонтанах крови
будоражили сознание, отчего мой желудок нещадно скрутило и в
переулке прозвучало характерно:
— Буэ...
Остатки непереваренной пищи с желудочным соком разбавили грязную
лужу, заставив меня поморщиться.
«Ты не только на
голову слаб, но и на желудок! Какой позор для
Пожирателя!» — едко прокомментировал Рааст, и мне
отчётливо показалось, будто тот скривился в презрении.