Множество домов и зданий от мала до велика, являли собой
сплошные разрушения и разруху. Покорёженные и сломанные автомобили
разбросаны по дорогам и тротуарам. Некоторые даже оказались
наполовину торчащими в каких-то зданиях с витринами.
Фонарные столбы покорёжены и покрыты ржавчиной, асфальт
потрескался и большинство его кусков будто были вырваны из
земли.
Серость, мрак и безысходность. Именно такая характеристика этого
места витала в моей голове. Но если подобная картина и заставила
меня удивиться, то потухшее чёрное солнце с кроваво-красным
ореолом, ввело в ступор.
— Где я, чёрт возьми?! — с силой сдавили мои руки бетон
подоконника.
«Ты знаешь, где найти
ответы! Подключай мозги и начинай думать, идиот!» —
вновь объявился Рааст, подав действительно дельную мысль.
Я теперь Пожиратель, а не человек. И мои попытки думать, как
человек, несут в себе лишь ошибки.
Отойдя от подоконника и доковыляв до старого прохудившегося
дивана, я устало плюхнулся на него.
Горло изнывало от жажды, губы пересохли, но сейчас нужно
подумать о другом. А именно - о памяти всех тех, кого мне довелось
поглотить. Их знания, умения и навыки могли пригодиться мне, чтобы
понять, куда я попал и как выбраться из этого места.
— Что ж... — пожевал я потрескавшиеся губы и вздохнул. — Как
сказал один великий человек: «Поехали...»
Глаза закрылись, а разум открыл свои двери, впуская меня в омут
памяти. Он был похож на огромный клубок пульсирующих нитей, несущий
в себе скопище личностей людей, что попались мне на пути.
Я не знал получится ли у меня с первого раза... Но выхода не
было и нужно пытаться.
Силой воли моя невидимая рука разума коснулась первой ниточки, и
в этот же момент всё тело скрутила немыслимая судорога, а из горла
вырвался тихий стон.
Я хотел распутать лишь одну, но стоило коснуться, как вся память
разом хлынула в мой разум. Воспоминания, образы, мысли, ощущения,
чувства... Весь коктейль из того, что представлял собой человек,
заполнял меня.
Вот я вижу себя в образе женщины, что выбирала платье для
свадьбы. Теперь же мои глаза видели перед собой двух маленьких
детей, что с радостью и смехом прыгают на руки, крича: «Папа!
Папа!»
Образов было столь много, что голова раскалывалась от боли.
Стоны всё чаще звучали в разрушенной квартире, постепенно
превращаясь в сдавленные крики. Но даже так... необходимо было
продолжать!