— Это — за моральный ущерб. И исчезните уже
наконец!
Я сжала ручку саквояжа. Может, треснуть по голове?
Джеку Потрошителю помогло. Если бы не Букля, клянусь, я бы так
и сделала! Но фамильярабыло жалко — ему
и так, бедняге, досталось.
— Это она, — вдруг прошептала фея.
— Кто? — подскочил к ней лорд Харди, забыв обо
всём.
Листочек с вполне приличной суммой так и остался
у него в руке.
— Она, — пальчик, затянутый в тончайшую ткань в тон
платью, указал на меня. — Она его ударила. Саквояжем.
Он упал и...исчез.
Все, даже грузчики, что так и стояли, вцепившись
в роскошный багаж феи, посмотрели на меня.
— Бумаги! — рявкнул чудовище и выронил
чек.
Тонкий лист бумаги медленно поплыл в мою сторону,
заставив присутствующих замереть. Каково же было их удивление,
когда саквояж, хищно клацнув замочком, захлопнулся, поглотив
роспись милорда:
— За моральный ущерб! — Хрюкнули со дна
сумки.
— Я сказал — бумаги, — прошипел милорд, покраснев
от злости.
Я послушно протянула свиток. И зачем так злиться?
Сам сказал — за моральный ущерб. Никто его за язык не тянул. Кто ж
знал, что местная знаменитость настолько влиятелен и страшен, что
его слушается даже мой саквояж.
— Продолжайте, пожалуйста, — улыбнулся фее милорд
Харди, брезгливо разворачивая свиток.
— Я испугалась, — фея поёжилась. — Так испугалась,
что не могла пошевелиться. Он замахнулся ножом! И тут она его
ударила. Саквояжем. По голове. Он упал и...
— Исчез. Это мы уже слышали, — милорд
нахмурился.
— Невероятно... Быть не может, — прошептал рыжий.
— У неё же...
— Есть, — фея нехотя кивнула. — Есть
магия.
«Не смей выдавать Буклю! — мысленно пригрозила
я крылатой. — Убью!»
Читают феи мысли или нет — этого я не знаю, но та,
что притащила меня в эти... Как там их? Отражения? В общем,фамильяраникто не выдал. Не знаю, почему,
но мне это казалось важным. Букля — моя тайна. Моё личное,
нежданно-негаданное волшебство, с которым я ни с кем не собираюсь
делиться. Во всяком случае пока.
— Вы же попали в Дан-Лан из другого отражения?
— Рыжий прищурился.
— Я не из Лондона. Я из Москвы. И вовсе
не из викторианской эпохи.
Милорд Харди внимательно посмотрел на меня
и понимающе кивнул. Что именно он понял из того, что я только что
сказала? Знает ли он о других городах моего мира? И вообще — какой
у них тут, интересно, год?