Послушав в ответ какое-то робкое
щебетание на «птичьем языке», я, на всякий случай, прошелся по
стандартному списку типа шпрехен зи дойче, парлеву франсе, ду ю
спик инглиш, но так и остался не удовлетворенным. Причем во всех
смыслах этого слова. Познания, питание, одежда, гигиена, да черт
возьми, даже интим – все прошло мимо кассы. Для первых четырех
пунктов не имелось никаких условий, а последнее было просто
неинтересно по причине сумасшедшего упадка сил в занятом моим
разумом теле. Так и сидели мы втроем, лупая друг на друга глазами
через стальную решетку, пока нас не спасли. Причем спасение пришло,
откуда не ждали – снаружи!
- Аркань его, Егорка! Аркань! Ишь ты,
шустрый какой попался! - часа полтора спустя после толком не
начавшегося допроса донеслась до меня такая знакомая и родная
русская речь наполненная неприкрытым азартом.
- Тимоха, там еще двое ползут! Ей-ей
их кто-то до нас спеленать пытался! Вишь, как ноги волокут! -
раздался второй, наполненный не меньшей долей азарта голос.
- Ба-а-а! Да это же свеженькие!
Глянь, какая одежа справная, да целая. Видать, совсем недавно
нарвались бедолаги на целую стаю неприкаянных, вот и лишились своих
душ. - Сказать, что я едва не подпрыгнул от счастья, получая из-за
нетолстой деревянной стенки фургона ценнейшие данные о местном
бытии, значило не сказать ничего. Я, будто обкурившийся шаман,
скакал и прыгал, потрясая кулаками от переизбытка чувств.
Естественно, в своем воображении. Внешне же, я лишь повел взглядом
по также прислушивающимся к звукам снаружи «сокамерницам» да,
потянувшись к засову двери, разблокировал дверь.
- День добрый, - поприветствовал я
первого сунувшегося внутрь фургона парня лет двадцати пяти, не
забывая при этом целиться в него из своего оружия. - Ты в дверях-то
не стой, мил человек. Заходи внутрь. Не стесняйся.
- И вам, день добрый, - нервно
сглотнув, кивнул тот головой и, обернувшись куда-то назад, в
нерешительности принялся топтаться на месте.
- Ты у нас светлый князь что ли? Тебе
что, отдельное приглашения надо? - специально звякнув стволом
карабина о петлю двери, мило поинтересовался я у дорогого
гостя.
- Да куда нам, сирым, до князей, -
явно принялся юлить парень растерявший всякое желание обыскать
фургон. - Мы люди маленькие.
- Не прибедняйся, - обозначил я едва
заметную на заросшем бородой лице улыбку. - Маленькие или большие –
не столь важно. Главное, что живые. А все остальное – дело
наживное. Ты в дверях-то не стой, коли приглашают. Неприлично это.
- Медленно переведя ствол с груди гостя на его голову, я едва
заметно подергал им в сторону лавки, что располагалась у
противоположного от меня борта. - И другу своему скажи, чтоб не
чудил. А то ведь я сегодня нервный какой-то. Наверное, погода
меняется. Могу и стрельнуть ненароком.