Вышибала, решил Максим. Хоть этот не
лыбится — на человека похож...
Он приблизился к черному и
спросил:
— Товарищ, закурить не найдется?
— Хм… — произнес вышибала. — Вы,
сударь, простите великодушно мое любопытство, коммунист?
— Я… это… — растерянно забормотал
Максим, — беспартийный вообще-то… А из комсомола по возрасту выбыл…
не так давно…
— Хм… — повторил вышибала. — Еще раз
простите, сударь, но вы о чем-то изволили спросить…
— Ну, — робея, проговорил Максим, —
если вы, конечно, курящий, то… очень хочется… а вот рубль в
автомат не лезет почему-то… сигареткой не выручите?
Он показал олимпийский рубль.
Вышибала в третий раз сказал «Хм», неторопливо вытащил из
нагрудного кармана тускло поблескивающий портсигар, раскрыл его,
протянул Максиму.
— Угощайтесь, сделайте одолжение.
Максим деликатно извлек из портсигара
длинную коричневую сигарету, вышибала щелкнул массивной зажигалкой.
Жадная затяжка… еще одна… еще…
— Крепкие какие, — сказал он. — Да,
спасибо огромное, товарищ.
— Превосходный турецкий табак, —
объяснил вышибала. — А позволите ли, сударь, монеткой вашей
поинтересоваться?
Он взял рубль, внимательно осмотрел
обе его стороны и засмеялся.
— До чего же у людей воображение
доходит! Игры двадцать второй Олимпиады, Москва, одна тысяча
девятьсот восьмидесятый год! Очень хороший сувенир, право! А ведь
папаша мой, помнится, когда-то целую коллекцию памятных олимпийских
монет собрал, из множества стран. Но настоящих монет, не
сувенирных. И петербургской Олимпиады, разумеется, и
горно-алтайской… Подлинные золотые червонцы… Да… Где-то на чердаке
пылится эта коллекция… Я, знаете ли, ровесник той первой нашей
Олимпиады, петербургской… В сорок четвертом на свет произведен…
— Возьмите себе, если вам нравится, —
предложил Максим, пропуская мимо ушей ахинею, ненужную ему и к тому
же в прямом смысле жуткую. — А мне за это еще одну сигаретку
дайте, а? Или две.
— За презент от всей души спасибо, —
ответил вышибала. — Конечно, городовому от обывателей ничего
принимать не полагается, но тут ведь все невинно… И верю, от
чистого сердца. А сигарет — да хоть все возьмите.
Он протянул раскрытый портсигар.
— Ну, что вы, все… — смущенно сказал
Максим. — Штук пять возьму, а то неловко…
Вышибала, оказавшийся каким-то
непонятным городовым — может, это фамилия у него такая? Василий,
допустим, Городовой? — пристально посмотрел на Максима.