И все же она с ног до головы была
облачена в черное. Звучало как заявление. Только какое именно?
Таким образом она признавала власть Ордена над собой? Или,
наоборот, уже считала себя частью Ордена?
— Юлия Дмитриевна, прошу, —
распорядитель отодвинул перед ней стул, и теперь она оказалась
сидящей по левую руку от Луция, а я — по правую.
Двери зала снова захлопнулись, а все
распорядители словно растаяли в воздухе. Я даже начал сомневаться в
их реальности.
— Итак, приступим к рассмотрению
версий наших свидетелей, — старик, которого я помнил как отца
Вергилия, поднялся с места и уставился на дисциплинария. — Полагаю,
справедливее начать с вас, темный брат Луций. Поведайте нам о
событиях, свидетелем которых вы стали.
Я заметил, что у некоторых
советников были особые знаки отличия. На плечах пятерых — трех
мужчин и двух женщин — лежали тяжелые цепи с массивными круглыми
кулонами. В центре каждого кулона был гладкий отполированный
темно-красный камень, похожий то ли на рубин, то ли на гранат.
Друзилла была одной из двух дам, что удостоилась такой цепи. У отца
Вергилия, к слову, такая тоже имелась.
Знак Примогена?
Дисциплинарий отодвинул стул с тихим
скрипом и начал свой рассказ. Причем зашел совсем издалека и
затронул события, которые случились еще на острове.
— Уже тогда моим заданием был поиск
незарегистрированного носителя Тьмы, которого мы нашли на
территории Академии, — сказал Луций. — Однако, прибыв на остров, я
обнаружил двоих. Как сейчас понимаю, Юлия Дашкова находилась там по
поручению Примогена Эребуса. И тогда же на господина Оболенского
было дважды совершено покушение. Из чего я делаю вывод, что задание
госпоже Дашковой было дано уже давно. Это не импульсивное решение,
господа советники. На Оболенского объявили охоту. И я лично
убедился в этом в Изваре.
Друзилла слушала Луция, слегка
кивая. Остальные советники, в том числе отец Вергилий, эмоций не
показывали, однако я чувствовал, как сгущалось напряжение в зале.
Что-то мы сковырнули. Что-то очень неприятное.
— Вы подтверждаете, что находились
на острове в Ладожском озере с заданием убить господина
Оболенского? — спросил Дашкову отец Вергилий.
Юлия равнодушно пожала плечами.
— Да, такое задание было дано мне
еще в июне. Я произвела две попытки, но обе потерпели неудачу.
После этого я вернулась в Петербург за дальнейшими
распоряжениями.