– А-а, с Дворкиным, значит, поплывете, со старым кобелем.
– Ну, нам-то, – усмехнулся Андрей, – сами понимаете, этот кобель, как вы выразились, не страшен.
– Да кто его боится? Болтун, хохотун, но дело знает. Ага… С рыбой всегда, нос в табаке, под боком жена не жена. Сейчас с какой-то молоденькой целовался, страмота… – Говорит осуждающе, а глаза между тем игриво поблескивают. – А на Севере и я была.
– Ну и как там? – спрашивает Дима.
– А как – зубы вот потеряла, а ревматизм взамен получила. – Заканчивает почти бойко: – Так-то вот, мальчики!
Мальчики молчат. Шкиперша поднимается с видимой неохотой.
– Ну ладно, вставайте. Была б моя воля, поселила бы вас здесь, живите, сколь хотите, хорошие вы ребята, сразу видно.
После ее ухода Дима в возбуждении шепчет Андрею:
– Хозяйка-то! Глаз с тебя не сводила!
– Дурень ты, Димок! Это она тебя усыновить хотела!
Пересмеиваясь, начинают одеваться.
* * *
Утро на пересыльном пункте.
– Выходи по списку! С вещами на выход!
Из барака, где лежат вповалку тысячи заключенных, медленно выходят выкликаемые нарядчиком, образуют неровный строй, негромко переговариваются. Все уж знают, что готовится этап на Север, в Нордлаг, на строительство комбината «Норд».
– Слава богу, отправляют.
– А мне и тута хорошо!
– А на Севере еще лучше: двенадцать месяцев зима – остальное лето!
– Александр Ксенофонтович! Говорят, что на барже поплывем…
– На плавучей тюрьме. Как при царе-батюшке.
– Извините, при царе плавучих тюрем не было, я точно знаю.
– Ну как при Колчаке…
– Извините, не при Колчаке, а при белочехах. В девятьсот восемнадцатом.
– Какая разница!
– Товарищ, вы не знаете…
– Тамбовский волк тебе товарищ!
– Я просто хотел спросить: а книги позволят взять с собой?
– Там, ето… газетку выдадут!
Принимающий конвой обходит строй, проверяет номера на спинах заключенных, роется в мешках и котомках.
– Колюще-режущее сдать!.. Зубной порошок? Не положено!.. Это что такое?
– Книга. «Славим Отечество» называется. Выпущена специально для выборов в Верховный Совет. Я агитатором был, очень мне помогла.
– Выборы прошли. Книгу изъять.
– Но, гражданин начальник! Там есть такие стихи, про коммунистов! Они помогают мне и здесь оставаться коммунистом!
– Ты враг народа, а не коммунист! Какое наказание получил?
– Десять лет лагерей.
– Будешь залупаться, еще столько же получишь.