Буль вдруг протяжно, даже с каким-то надрывом, застонал. Штык
вздрогнул, поднялся и подошел к спящему «бойцу». Даже не видя
толком в сумерках лица спящего, он вдруг понял, что с генералом
творится что-то неладное. Буль тяжело дышал, в воздухе
распространялся сильный запах свежего пота. Нащупав голову
«солдата», Штык положил ему ладонь на влажный лоб и даже
присвистнул: Буль температурил всерьез.
- Генерал Штык? - Хомяк говорил на удивление ровным и спокойным
голосом, словно не проснулся только что в грязном полуразрушенном
здании, а заглянул по делу в кабинет к начальству.
- Похоже, разболелся твой кореш, - хрипло сказал Штык,
поворачиваясь в сторону второго «бойца». - Ты сам-то как?
Очухался?
- Нормально, товарищ генерал, - осторожно сказал Хомяк. - Руки
вот только болят. И ноги. И спина. А так - нормально. Может, я
теперь покараулю? А вы поспите.
- Хорошая мысль, - трескуче рассмеялся Штык, вновь ощущая, как
дрема начинает накатывать на него неудержимой волной. Он поднялся,
взял свой мешок и отошел в дальний угол. - Значит так: костер
разведи, Булю воды нагрей, в аптечке посмотри — что-то наверняка
есть от температуры. Слушай улицу — могут появиться звери. Меня
разбудишь часа через четыре. Вопросы есть?
Что ответил Хомяк, Штык уже не слышал. Разрешив себе
расслабиться, он просто привалился спиной к стене, обняв руками
мягкий мешок, и практически мгновенно заснул.
Проснулся Штык сам. Просто открыл глаза, выныривая из черной ямы
забытья, и сразу же, еще не понимая, что происходит, начал
подниматься на ноги. В комнате было светло и дымно. Хомяк сидел
возле Буля, и, бережно придерживая его голову, поил чем-то из
железной кружки.
Штык провел рукой по лицу, словно смахивая остатки сна, и
наморщил лоб, пытаясь окончательно прийти в себя. В голове было
пусто и холодно. Попытавшись выпрямиться, Штык с удивлением
осознал, что в его теле практически не осталось не единой мышцы,
которая не требовала бы немедленного длительного отдыха. Болели
руки и ноги, ныла спина, кололо в боку и саднило в груди. Глаза
резало, словно в них насыпали песок, а веки немного припухли.
С трудом забросив автомат на плечо, Штык первым делом подошел к
окну. Сумрачное утро встретило его окончательно размокшим пейзажем,
темно-серым небо, с плывущими над самыми верхушками деревьев,
неряшливыми облаками, и мелким моросящим дождиком.