На фоне того, что Алексей услышал раньше, речь Решетникова
показалась ему зловещей и пропитанной уже практически неприкрытой
угрозой. Ситуация, похоже, могла накалиться очень быстро, и надо
было что-то предпринимать немедленно. Наверняка, кто-то из
обслуживающего персонала знает номер мобильного телефона Олега
Павловича. Надо просто улизнуть под благовидным предлогом и
предупредить бывшего комбата.
- А вот и я! - «обрадовал» своим появлением Кондрат Ефимович. -
Вот сок, вот коньячок, а вот и настоечка-клюковка на чистейшем
спирте. Олег Палыч очень рекомендовал. Ты как, капитан?
- Нет, спасибо, - вежливо ответил Алексей и снова повернулся
лицом ко двору.
- Ну, нет — так нет, - бурчал сзади Кондрат Ефимович, звякая
рюмками. - Держи тогда сок.
Сдавленно хихикнул Решетников, Алексей вежливо улыбнулся ему в
ответ, принял из рук Кондрата Ефимовича прохладный стакан и сделал
большой глоток.
Огненная волна опалила рот и рванулась в желудок. Алексей от
неожиданности задохнулся и, жалко жестикулируя левой рукой,
повернулся к столу.
- Что? - преувеличенно заботливо засуетился Кондрат Ефимович. -
Ой, да я же стаканом ошибся! Настоечки налил вместо сока! На-ка
вот, запей!
Он быстро протянул Алексею еще один стакан.
Спирт Алексею до этого пробовать приходилось, но сейчас, когда
он хлебнул его так неожиданно и так много, ощущения во рту и в
горле были как в первый раз. Он судорожно схватил из рук Кондрата
Ефимовича стакан с соком и залпом проглотил половину его
содержимого. Но вместо облегчения все стало намного хуже — во
втором стакане тоже оказался, подкрашенный соком, спирт.
- Ну вот видишь, - довольно сказал Кондрат Ефимович. - Нормально
пьешь. А то все ломался как девка.
- Я..., - прохрипел обожженным горлом Алексей. - Совсем не
то...
Голова вдруг стала тяжелой. Перед глазами все начало
расплываться. Кожа словно обрастала изнутри колючками. Алексей
сделал шаг вперед, увидел, как плавно поехал в сторону и вверх стол
с бутылками и самоваром, и буквально рухнул в заботливо
подставленное Решетниковым кресло.
- Тю, совсем слабак, - разочарованно протянул Кондрат Ефимович.
- Разве ж это офицер, коли пить не умеет? Тряпка.
- Нам же проще, - со значением в голосе сказал Решетников.
Потом Алексею все стало безразлично. Сознание плавало в
кислотном тумане, тело ломало, жгло и кололо невидимым пыточным
инструментом, а в голове похоронным звоном все повторялось
заезженной пластинкой: «На плацу — изволь соблюдать субординацию...
В бою только такие и нужны... Прямой и жесткий как штык... Пойдет
под трибунал... Скажу своим ребятам, чтоб убрали куда подальше... И
жесткий как штык... На плацу... Лишь бы капитан этот не помешал.
Под трибунал... Как штык».