Собак Штык увидел почти сразу. Целая стая зверей неспешно
удалялась по той улице, где находился колодец. Значит, вовремя он с
Хомяком оттуда ушел.
- Все чисто, товарищ генерал, - доложил «рядовой» из-за спины. -
Там лестница еще дальше идет, на чердак. Вся костями усыпана.
- Вот как? - удивился Штык. - Ладно, туда позже заглянем. Думаю,
ночевать сегодня здесь будем. Надо только Буля забрать и все
барахло сюда перетащить. Думаю, если мы через ворота выйдем, то в
аккурат попадем на ту дорогу, где «копейка» стояла. По ней и
вернемся.
Буль жрал тушенку. Не сумев толком вырезать донышко у банки, он
пробил ее сбоку, раскурочив своим штык-ножом, и вытаскивая
небольшие кусочки мяса, с довольным бурчанием запихивал их в рот.
Ни появление «начальства», ни шум, производимый неуклюжим Хомяком,
не смогли оторвать его от этого занятия.
Странные скрежещущие звуки Штык услышал еще влезая в окно. Взяв
автомат на изготовку, он осторожно поднялся по лестнице, переступил
через баррикаду и получил возможность лицезреть «ефрейтора» в
полной красе.
- Смирно! - заорал Хомяк из-за спины Штыка.
Буль перестал жевать и схватился за автомат.
- Спокойно, Буль, свои, - сказал Штык, не обращая внимания на
суетящегося позади Хомяка. - Как ты тут живешь?
- Нормально, - жадно глотая мясо, пробурчал Буль, возвращаясь к
банке с тушенкой.
Будь «ефрейтор» в норме, ему бы за такое «пищевое хамство» не
поздоровилось бы. Но учитывая, что проблем и без того хватало, Штык
решил пока не заострять внимания на морально-этических качествах
своего «бойца».
Прислонив автомат к стене, Штык присел прямо на пол, и с
облегчением вытянул ноги. Организм недвусмысленно требовал принять
горизонтальное положение и восполнить недостаток сна.
- Шея болит, - простонал Буль, роняя автомат и отодвигая
изуродованную банку. - Голова кружится. И жрать охота. Все время. А
еще пить.
- Воды мы принесли, сейчас Хомяк организует, - сказал Штык,
кивая «рядовому» в сторону Буля. - Сейчас попьешь, лекарство
примешь, и будем переселяться. А там уже ляжешь по-человечески и
поспишь.
- Слушаюсь, мой генерал, - преданно заглядывая в глаза Штыку,
сказал Буль и счастливо улыбнулся.
Теперь он до того походил на собаку, встретившую в прихожей
хозяина после долгой разлуки, что Штык одновременно ощутил стыд за
происходящее, и легкое раздражение от того, что по воле судьбы
оказался в такой ситуации.