- Вы меня пугаете, мой генерал, - дрожащим голосом сказал Хомяк.
- Я даже к забору не подходил.
- А кого же мы тогда видели? - тупо спросил Штык, пытаясь
осмыслить ситуацию заново.
- Да врет он, - враждебно сказал Буль. - Я его хорошо
рассмотрел. Он это был. Головой ручаюсь.
- Зачем мне врать? - жалобно спросил Хомяк. - Я бы лучше пошел и
от собак бегал, чем... чем... Мой генерал, в этом подвале таится
что-то ужасное. Может быть, вернемся туда, где сегодня
ночевали?
- Да ты с ума сошел! - неожиданный поворот темы позволял
отвлечься от странного рассказа Хомяка и переключиться на более
понятные вещи. - Здесь у нас все готово к ночлегу. Нижняя дверь —
заложена. Верхнюю можем забаррикадировать в любой момент. Дверь в
другом конце коридора закрыта на замок. А там? К тому же идти по
темноте.... И все только потому, что тебе опять было страшно?
- Там кто-то прячется, - упрямо сказал Хомяк. - Он только и
ждет, чтобы наступила ночь и тогда....
- Чего же он тебя не сожрал? - насмешливо спросил Буль. - Ничто
ему не мешало. Да и нас бы от обузы избавил. Так и скажи: автомат
возвращать побоялся, а теперь боюсь признаться....
- Заткнулись оба! - рявкнул Штык. - Слушать меня сюда! Мы никуда
не пойдем. И с прогулкой Хомяка разбираться будем завтра, пока вы
тут меня совсем с ума не свели. Спать будем по очереди. И если хоть
один из вас попробует хоть на секунду в свое дежурство глаза
закрыть, я лично ему все зубы повышибаю! При любом подозрительном
звуке — будить меня! Вопросы есть?!
К ночи ближе, Булю внезапно стало плохо. Сперва он просто тихо
сопел и печально смотрел в темнеющее окно, за которым костер-пожар
уже практически полностью отгорел свое, потом на лбу его выступил
пот, глаза подернулись поволокой, дыхание стало шумным и
прерывистым. Штык, запалив огарок свечи, очередной раз постарался
очистить ранку на шее «бойца» и залить ее перекисью водорода. С
тревогой отметив, что кожа вокруг рваной ямки сильно потемнела, а
гноя стало значительно больше, Штык еще раз перетряхнул мешок с
лекарствами, но ничего серьезнее пузырька с валидолом так и не
нашел. К тому же закончился пластырь, и шею «ефрейтору» пришлось
бинтовать.
Заметив, как «ефрейтор» пытается одной ногой почесать другую,
Штык вспомнил про темные полосы на ногах Буля. В неровном свечном
освещении полосы казались живыми змеями, стягивающими щиколотки и
колени «ефрейтора» тугими кольцами. Штык провел по темному участку
пальцем — кожа как кожа, никаких изменений. Сделать он все равно
ничего не мог, и поэтому просто опустил штанину обратно.