- Отдаю лагерь на полное разграбление, бойцы. Собирайте все, что
понравится, и тащите сюда. Людей не трогать — они больны и
нуждаются в лечении.
Буль и Хомяк оказались толковыми ребятами. Сперва Штык не смог
сдержать нервный смех, глядя как двое весьма упитанных мужчин в
возрасте, резво бегают по лагерю и тащат к оранжевой палатке все,
что, по их мнению, заслуживает внимания. Но работа спорилась, куча
самого разнообразного снаряжения росла как на дрожжах, а Буль так
умильно и преданно смотрел на своего командира, подтаскивая
очередной ящик с патронами или коробку, набитую банками армейской
тушенки, что в какой-то момент Штык даже начал испытывать некоторые
угрызения совести.
Сам он важно восседал на брезентовом стульчике и размышлял о
том, как устроить достаточно защищенный контур защиты, за которым
можно будет досидеть остаток дня и, самое главное, следующую ночь.
Он не боялся нападения псевдособак или крупных экземпляров плоти:
вся эта малокалиберная живность прекрасно отгонялась огнем из
автоматического оружия. Но ведь в Зоне, как он помнил из рассказов
сталкеров, с которыми неоднократно говорил во время командировки,
водятся и более серьезные зверьки. Что можно противопоставить
кровососу, болотной твари или псевдогиганту, Штык не имел ни
малейшего представления. Что будет, если на лагерь набредет еще
один Контролер, который не станет загадочно подставлять голову под
удар бутылкой, думать не хотелось даже намеками.
У военных на блокпосту никогда не было специального сталкерского
снаряжения, вроде ультразвуковых гранат для отпугивания живности.
Не нужны такие штуки, когда в бетонных кубиках дотов, прикрывающих
блокпост со стороны открытой Зоны, есть кому стать у треног
крупнокалиберных пулеметов. Здесь у Штыка не было крупнокалиберных
пулеметов, дотов, колючей проволоки и взвода солдат. Зато имелись в
наличии двое немолодых, и явно не очень здоровых мужчин, готовых
пока подчиняться, и так усердно выполняющих приказ, что по их
красным от напряжения лицам, уже просто ручьями стекал обильный
пот. Вопрос о том, умеют ли эти, с позволения сказать, «солдаты»,
стрелять, пока оставался открытым.
Заметив, как Буль остановился в изнеможении, прижав правую
руку к груди, Штык запоздало спохватился, что так его бойцам
и до инфаркта недалеко. Все же,
не по двадцать лет генералам.