А когда Павлику было почти два года, мы попали в аварию.
Виктор вел «бэху» в своей обычной манере.
— Кольцевая — это для того, чтобы погонять! — говорил муж
как раз в тот момент, когда мы вынеслись со стороны города и
встраивались в поток машин. — Скорость — классная, двести. Смотри,
как офигенски получилось, зад чуть закинуло. А ты чего
плетешься!!!! Нет, смотри, выпрутся на кольцевую и
плетутся!
Он чуть сильнее, чем было необходимо, выкрутил руль —
пошел на обгон — и мы цепанули тот самый автомобильчик, водитель
которого взбесил моего мужа.
Я кричала, сын хрипел, железки и пластмасски сминались.
Скрежет. Визг шин. Машина словно попала в водоворот, собрав на себя
все проезжающие автомобили…
Когда все закончилось, я не могла пошевелиться. Голова
была расплющена о подушку безопасности, из носа шла кровь. Ног и
позвоночника, по ощущениям, не было вовсе. Только боль. И самое
страшное, я уже не слышала дыхания сына.
— Помогите… Пожалуйста… — Я не могла кричать. Я могла едва
слышно хрипеть. — Во имя всего святого помогите...
Впервые за последние двенадцать лет я не испытывала
паники, снова и снова вспоминая то, что произошло дальше…
Наконец-то я могла с уверенностью сказать сама себе: «Нет, Ника,
тебе не померещилось, ты не была в обмороке, все, что ты
вспоминаешь сейчас, было на самом деле!» Легче не стало, наоборот,
проблем прибавилось, и все-таки осознавать, что с тобой все в
порядке — ни с чем не сравнимое удовольствие! До сего момента эти
воспоминания мучили и терзали… Смутными сомнениями…
Дверь машины вырвали, словно она была из бумаги. До сих
пор в мельчайших подробностях помню длинные, легкие, будто
прозрачные пальцы, тяжелые кольца, узкий рукав, закрывающий руку до
костяшек… Помню, как сверкнуло золото вышивки, отражаясь в
темно-карих глазах. Огромных, внимательных, и…очень грустных.
Золотые искорки, правильные черты лица, волны мягких каштановых
волос, тонкая талия, перехваченная широким поясом со странным, но
очень красивым узором, который почему-то отделился от хрупкой
фигуры и поплыл на меня… Все это медленно исчезало из
сознания…
— Сын… — все же шевельнулись мои губы, — сын…
— Надо же. Тоже мальчик. Сколько ему? — доброжелательно
поинтересовалась незнакомка, словно мы встретились не в
покореженной машине, а на какой-нибудь встрече новоиспеченных
мамаш.