В экипаже мы оказались вчетвером.
— Как вам академия? — спросил Джон.
— Трудно, — улыбнулся Рэм. — Никогда не думал, что будет
настолько трудно.
— С учебой?
— Скорее, с общением с другими кадетами.
— И с дисциплиной, — пробурчал Пауль. — Это же просто
казарма. Ни влево, ни вправо — только ровными рядами. Одни приказы
— никаких вопросов, объяснений. Я туалет ночью мыл только за то,
что три запятые в сочинении пропустил. Три запятые — три
унитаза.
Я не выдержала — захохотала.
Джон смотрел на меня удивленно, Рэм и Пауль
обиженно.
— Я просто представила, что после сочинения в академии
унитазов для помывки не хватает…
Теперь хохотал и Джон. Сын совсем насупился, а Рэм отметил
задумчиво-задумчиво:
— Да нет. С их количеством преподаватели как-то
угадывают…
— А еще есть танцы, — продолжил жаловаться Пауль. — И
преподаватель. Танцор такой…
И сын артистично изобразил лицом нечто жеманное, а
положением рук — что-то нарочито изящное.
— Да… Наш «Ножку тянем» — это нечто.
— И сразу скакалкой по ногам, — продолжил Рэм. — Если что
не так.
— Это действенный подход, — одобрил старый солдат. —
Быстрее дойдет.
— А фехтование — классное! — вырвалось у моего
сына.
Мы с Рэмом посмотрели на него с укоризной — опять
молодежный сленг пробивается, даже сквозь другой язык.
— Мы сейчас учимся фехтовать двумя руками. В одной —
шпага, в другой — длинный кинжал — дага. А еще преподаватель нам
показывал, что можно творить, если на левой руке намотан плащ. Это
нечто! Врачебное дело — это еще ничего, математика — она везде
математика. А вот риторика — бе-е-е! Гадость.
— А мне нравится, — заметил Рэм. — Людей надо убеждать не
только шпагой и дагой, но и словом.
— Просто словом без шпаги и даги плохо получается, — не
согласился с ним Пауль.
— А мне нравятся занятия по магии, — проговорил
Рэм.
— И мне, — не стал на этот раз спорить Пауль. — Я,
оказывается, маг. С сильным потенциалом. Только развивать свой дар
стал поздно.
— Ты не останешься без помощи, — ответил ему
Рэм.
Мы прибыли обратно в столицу. Роттервик приветствовал нас
шумом и суетой. И пусть это не шло ни в какое сравнение с
Петербургом, я на секунду опешила. Отвыкла за эти дни от большого
количества людей.
Сначала в магазин женской одежды отправили меня. Джон
проводил меня, представил продавщицам и распорядился, чтобы я,
после того, как все подберу, пришла в кофейню на этой же
улице.