И тут мне пришла еще одна мысль в голову:
— А вы откуда знаете, что кадеты вели себя
невежливо?
— Я при этом присутствовал.
— В каком смысле?
— Чтобы лучше понять людей, надо посмотреть на них со
стороны. Так что я был в гостиной еще раньше них. И наблюдал за их
поведением.
— Что? — В голове моей мелькнула мысль: «А все ли он
видел?» Почему-то мне показалась неприятным осознание того, что он
присутствовал при том, как граф Троубридж…общался со мной
наедине.
— Я все-таки что-то пропустил?
— Скажите, вы умеете читать мои мысли? — насторожено
поинтересовалась я.
— Нет, только сильные эмоции. Сегодня, например, вы
плакали. Были очень подавлены.
И он посмотрел на меня вопросительно, словно ожидал, что я
прямо сейчас начну объяснять причину. Ага, кинулась!
— И вы чувствуете, говорю я правду или лгу? — продолжила я
задавать вопросы.
— Совершенно верно.
— А почему вы — другой?
— Что вы имеете в виду?
— Вы ведете себя не так, как другие аристократы. Не
стараетесь задеть, оскорбить. Не выпячиваете свою значимость.
Относитесь к другим… по-человечески, что ли.
— Вы преувеличиваете, — невесело усмехнулся он. — Мне,
конечно, приятно, что вы так думаете, но… В некоторых местах меня
совершенно справедливо называют исчадием бездны. Имперским
палачом.
— Вы помогли мне и моим сыновьям. Вы заботитесь о Вилли.
Вы ровно общаетесь с людьми, что стоят ниже вас по положению. И вам
неприятно, когда при вас оскорбляют других.
— Но… на войне я...
— Вы — убивали. Выполняли приказы любой ценой. А теперь
мучаетесь угрызениями совести.
— И что это значит?
— То, что вы хороший человек. А еще вы не похожи на
аристократов.
— Должно быть, мне слишком от судьбы за это досталось.
Когда я только делал первые шаги и пытался доказать всем, что я —
несмотря на то, что бастард, на что-то годен. И достоин уважения. А
теперь я пытаюсь хотя бы следующее поколение тех, кто будет
управлять страной, сделать… поприличнее.
— Хотя бы непохожими на герцога Борнмута и графиню… не
запомнила, как ее, — проворчала я.
— Графиню Олмри, — проворчал он. И еле слышно добавил. — И
как меня угораздило… Я хочу сказать, что в доме вам ничего не
грозит. На вас всегда будет моя защита.
Он молчал. Молчала и я. Чуть потрескивали угли в камине,
да стучался дождь в окно.
— Вероника, — позвал меня он.
— Да? — не поднимая взгляда на мужчину, спросила
я.