Мне никто не даёт передышки.
Тело противника ещё подёргивается, а
из остальных комнат уже вылезают новые твари.
Некоторые выглядят, как старики.
Другие, как работники заведения, судя по грязной и изорванной
униформе. Далеко не все онкройлы согнуты. Некоторые бегут ко мне во
вполне вертикальном положении. Но всех их объединяет одно — общее
чувство неправильности. Перекрученные и переломанные злой волей
фигуры.
Я стреляю с двух рук, не жалея
упущенной арканы. Старательно игнорирую собственный дискомфорт.
Почти все противники складываются после первой же пули. Но у одного
изо рта торчит чёрное щупальце, и мне приходится всадить свинец ему
и в голову, и в грудь, прежде чем тот решает прилечь.
Защиты у онкройлов никакой. Они
весьма шустрые, а отросшие ногти, покрытые чёрным налётом, выглядят
опасно, но пули рвут их тела в труху. Мне даже Спурт не
приходится тратить. Вполне хватает текущей возросшей скорости.
Внутри я стараюсь не вспоминать, что
ещё недавно это были живые люди. Разумные, с семьями, привычками.
Такие же, как я. Потому что сейчас мне нужна холодная голова.
Барабаны опустошены, а цели до сих
пор приближаются. Донни не выдерживает короткой паузы, нужной мне
для перезарядки, и с криком разряжает картечь в сторону врага.
Целая туча свинца превращает изломанную тварь в дуршлаг. Ей даже
руку отрывает.
Во второй раз Фламинго выстрелить не
успевает, потому что я вгоняю патроны в барабан и добиваю последнюю
угрозу. Та что-то хрипит и, наконец, замолкает.
— Следи за спиной, — напоминаю я и
спокойно перезаряжаю оружие.
С Анакондой всё просто, а вот
Миротворец требует гораздо больше внимания. Нужно будет заменить
его при первой же возможности на оружие Сопряжения.
— Ты видел? Видел? — нервно
вскрикивает Донни. — Пресвятая дева Мария, что это, нахер,
такое?!
— То есть жуки тебя уже больше не
удивляют?
— Пришельцы чёртовы — это одно, а вот
какая срань сотворила такое с людьми?!
Я жду около двух минут и даже вновь
стучу рукояткой по стене, но больше никто не выползает наружу.
Коридор заполнен трупами и арканой.
— Сдаётся мне, у них когти ядовитые,
— говорю я.
— С чего ты взял?
— А как иначе они вриллов
завалили?
— Кого?
— Жуков.
— Слу-у-у-шай, — чешет репу
напарник.
— Не касайся кожей этой чёрной дряни.
Ракета, ждать!
Оглянувшись, убеждаюсь, что лабрадор
застыл на пороге с внимательным видом. Аккуратно собираю первый
трофей.