Фокусирую взгляд на его загрубевших,
покрытых мозолями и ссадинами руках. Я знаю их силу слишком
хорошо.
— Трое… Пятеро… Мне плевать! Никакая
шваль не имеет права пальцем трогать Стрельцовых. А ты позволил им
поднять руку на своего брата! И где ты был? С девкой опять своей
шуры-муры крутил? Пока твоего брата трое скотов избивали?!
Каждая фраза, как гвоздь,
заколачивается мне в голову. И каждая из них — правда. Я не уберёг
брата. Я целовался с одноклассницей в её подъезде, пока Лёшку
мутузили три ублюдка. И пусть он сам просил не ходить за ним
хвостом, исход дела это не меняет.
Я не защитил его.
— Ты у меня запомнишь этот урок, даже
если мне придётся вбить его в тебя, — отец переходит на свистящий
шёпот. — Потому что слова ты не понимаешь.
— Петя, хватит! — отчаянный голос
мамы из-за двери.
— Молчать! С тобой мы отдельно потом
поговорим! Вырастила слюнявых хлюпиков. Один постоять за себя не
может! Второй дисциплины не знает!
— Не трогай её! — знаю, что мне будет
хуже, но не могу молчать.
— Что ты сказал?
— Не трогай её!!
Солнечное сплетение взрывается болью,
и перед глазами всё плывёт.
Прихожу в себя рывком, будто
рубильник дёрнули. На границе сознания истаивают видения далёкого
прошлого. Смешиваю их с реальностью, поначалу не сумев отделить
одно от другого.
Сразу же включаются инстинкты
драться, и я пытаюсь рефлекторно вскочить. Однако никак не могу ни
ноги под себя подогнуть, ни получить достаточную опору.
— Не рыпайся, пендэхо[1], — с
отчётливой угрозой в голосе произносит некто совсем близко от
меня.
Фоном идёт неприятный такой звук.
Шкряб-шкряб-шкряб. Не лучше, чем ногтями по доске. Аж зубы
ноют.
Запоздало пытаюсь оглядеться и
понять, во что я вляпался.
Комната средних размеров. Вокруг
полумрак, и лишь под потолком имеется окно размером не больше
автомобильного номера. Оттуда и падают лучи закатного солнца,
разгоняя тьму.
Похоже, я в подвале неизвестно
где. Отлично. Просто отлично!
Мои руки и ноги зафиксированы двумя
парами наручников вокруг толстой водопроводной трубы, которая
выступает из пола и скрывается в потолке. Здесь таких
счастливчиков, как я, сразу несколько. В хорошей компании не
так грустно, верно?
Слева от меня скрючился чернокожий
мужчина средних лет. Он так сидит, что лица толком не рассмотреть.
Одет в… я бы сказал, что спецовку автомеханика.