Сопряжение 1. Егерь - страница 96
— Как ты это сделал? — присоединяется к нему Фрэнк.
Молчу и лишь вытягиваю следом за первой и вторую руку. Наручники со звоном падают на пол.
— Ты, мать его, Гарри Гудини или кто? — бородач никак не может угомониться.
— Или кто, — приглушённо отвечаю я и засовываю два пальца в рот.
Волна тошноты тут же поднимается из глубины. А в моей голове резонирует надежда, что кольцо не успело уйти слишком уж глубоко. Иначе придётся доставать его с другой стороны.
Как кошка, отхаркивающая комок шерсти, давлюсь и, наконец, освобождаю желудок.
— Фу!
— Да какого хрена?!
Ел я последний раз давным-давно, а потому мне не надо копаться среди плохо переваренной пищи. Кольцо призывно поблёскивает в луже желчи.
Нацепив его, первым делом достаю топор. Покойный Говнюк расщедрился на какой-то тактикульный инструмент — влажную мечту любого выживальщика. В рукояти и нож, и компас, и даже магниевое огниво. Всё, что нужно, чтобы заставить среднего американца исходить слюной и почувствовать себя матёрым сурвером, не вставая с дивана.
Мне, впрочем, хватает и острого лезвия с мощным бойком на обухе.
При виде возникающего из ниоткуда оружия оба товарища по неволе вылупляются на меня дикими глазами.
— Шлёпни меня по заднице и назови Салли! — бормочет Эдди.
Я даже зависаю на миг, а потом понимаю, что на автомате перевёл его слова буквально. Ох уж этот милый южный слэнг. Секач просто выражал удивление, а эту чудесную фразу надо трактовать, как “Ну ни хрена себе!”
— Я воздержусь, — мимоходом отвечаю и наотмашь бью по цепочке, соединяющей наручники на ногах.
Браслеты так сильно врезаются в щиколотки, что к этому моменту я уже почти перестал их чувствовать. Громкий звон, и обух топора отскакивает назад. А мой чуткий слух улавливает голоса сверху.
— Скажи им, чтоб затихли, иначе отрежу каждому по пальцу.
— Конечно, Карлос.
Окидываю обоих напарников диким взглядом.
— Быстро начали кашлять!
Фрэнк послушно выдаёт хриплый сухой кашель. Эдди тупит чуть больше, но следует его примеру. Шумовая завеса так себе, но лучше, чем ничего.
Вновь наношу удар, и одно из звеньев гнётся. Напрягаю ноги и, вцепившись в браслеты, помогаю им руками. Цепь щёлкает, ломаясь.
Стоит мне встать, как бедолаги сразу начинают частить.
— Не бросай меня!
— Эй, а мы?
— Тихо! — не глядя на них, хромаю в сторону двери.