Глоток вышел крупным, во рту появился
кисло-сладкий привкус, по телу пронеслись мурашки, в глазах
потемнело, тело ослабло и почти сразу завалилось набок.
Пальцы выпустили пустой бутылёк.
Погружаясь в полусон, я ощутил, как больно
колют щёку острые соломины из тюка, как ладони Мидори касаются
моего лба, и как на меня опускается тяжесть одеяла, такая
неподъёмная...
***
Под одеялом жарко.
Настолько жарко, что я откидываю его в
сторону, но подняться всё же не решаюсь. После приступа имсо
вставать получается только на второй или третий день. А вчера был
такой сильный приступ, что мама строго запретила даже спускать ноги
с кровати, поэтому сама поила меня с ложки имунными
лекарствами.
Я
ненавидел этот процесс.
Наверное, как и она.
В
такие моменты мама выглядела слишком недовольной, хотя я и не
припомнил дня, чтобы она была довольна, даже когда приступов у меня
не случалось.
За
окном хлещет ливень, и в этом монотонном шуме я всё жду одного
долгожданного звука: когда входная дверь в квартире хлопнет,
провернётся ключ в замке, и тяжёлой поступью в мою комнату войдёт
отец.
В
дни возвращения из Тафалара он даже плащ и обувь не снимал, а
всегда сначала шёл ко мне. Мама от этого тоже была недовольна, но
мирилась.
И
вот дверь хлопает, проворачивается ключ в замке, и в коридоре
слышатся тяжёлые шаги.
Я
хватаюсь за край прикроватной тумбы и напрягаюсь изо всех сил,
чтобы подняться. Мне не хочется встречать отца вот так: лежащим на
кровати, будто при смерти. Да и мама не будет на меня орать — её
вызвали на смену в больницу.
Держась за тумбу, я встаю на ноги и делаю
вид, будто всё в порядке, и никаких приступов у меня не было. Так
не хочется огорчать отца, даже если он, как всегда, сделает вид,
что совсем не огорчён.
А
ещё мне уже известно каждое его действие.
Вот сейчас он войдёт, высокий и усталый, в
длинном плаще и с двухдневной щетиной, бросит чемодан в угол, в три
шага подойдёт к кровати, обнимет меня и спросит:
—
Ну как у вас тут с мамой дела, Кири?..
Дверь в комнату отворяется, и моё дыхание
замирает от щенячьей радости.
Отец появляется как раз в тот момент, когда я
перестаю держаться за тумбу и напрягаю колени, чтобы не упасть. Он
бросает мокрый от дождя чемодан в угол и в три шага идёт ко мне, но
я сразу чувствую, что что-то в нём изменилось.