Протягиваю на раскрытой ладони.
Марат поглядывает так, словно даю ему навозного червя, а не его собственное украшение, стоимостью больше, чем вся моя жизнь.
Я даже не успеваю предугадать, что он собирается сделать, когда Островский вдруг резко хватает меня за лицо, сдавливает щеки и нависает надо мной злой и беспощадной тенью.
— Слушай очень внимательно, девочка, потому что я привык к понимаю с первого раза. Второй раз не повторяю никогда – просто исполняю то, что пообещал. Ты – моя жена. Мне плевать на твои розовые фантазии и мечты, на принца из девичьих грез и всю эту херню. Ты принадлежишь мне. И так уж получилось, что я заплатил тебя гораздо больше, чем ты стоишь. Поэтому ты будешь раздвигать ноги всегда, когда я захочу. Будешь делать все, что я захочу. Говорить и даже дышать, когда я разрешу. И мне глубоко плевать, как эти правила отразятся на твоей хрупкой душевной организации. Если в течение полугода ты не забеременеешь…
Он многозначительно щурится.
Всевышний, помоги мне не сойти с ума от ужаса…
— Я привык избавляться от бесполезных вещей, Анфиса. Включая бесполезных женщин. Так что в твоих же интересах не корчить из себя целку и дать мне обещанного наследника как можно скорее.
Только теперь я понимаю, как люди сходят с ума от страха.
Не медленно и по чуть-чуть, а мгновенно, потому что увиденное или услышанное на части рвет их душу.
Хорошо, что Островский отпускает меня и брезгливо отряхивает руки, словно на них могли остаться частички моей кожи.
Когда подъезжает к его особняку – за городом, на Рублевке – вокруг дома столько света, что можно рассмотреть даже цвет занавесок на окнах второго и третьего этажей. Но я не вижу ничего, кроме носков своих туфель, потому что Света была выше меня и, чтобы не упасть, мне приходится поднимать подол.
Островский идет впереди, молча проходит через длинный ряд домашних работников, и мне приходиться чуть не бежать следом, чтобы не отстать от него.
Кое-как успеваю хотя бы просто кивать всем этим людям.
Захожу в дом вверх по мраморной лестнице.
— Рэйн, какого хрена?!
Мои ноги буквально врастают в пол от того, как яростно кричит Марат.
Рэйн?
Его пес?
— Ты не пригласил меня на свадьбу, - негромкий ироничный голос. – А я приготовил подарок своей новой мамочке.
Знакомый голос. Настолько, что, вспоминая, где я слышала его раньше, прячу губы за ладонью.