Глава двадцать первая: Рэйн
Сейчас мне кажется, что в своих мыслях, где я частенько трахаю всяких порно-звезд, когда мозги снова съезжают в какой-то трэш, мне ни разу не было так охуенно как сейчас.
Это больная фантазия, но она звучит реальностью.
У Монашки, хоть она мелкая, худая и такая же как будто немного недоразвитая, как и я, красивое тело: белая кожа с редкими веснушками, красивая, пусть и небольшая грудь, живот, развилка между ног с тонкой, практически незаметной полоской светлых волос.
Я опускаю взгляд вниз, с больной похотью стону, когда вижу, как мой член ходит в ней поршнем: сколький и мокрый от ее возбуждения.
Как от каждого толчка сиськи подскакивают упругими шариками.
Монашка орет, как дурная, когда прихватываю сосок зубами и нарочно кусаю до боли, втягиваю в рот, чтобы сосать до исступления, пока она снова не начнет всхлипывать.
Я как будто трахаюсь впервые в жизни.
Такой дикий кайф.
Хочется выебать ее так сильно, чтобы между ногами у моей красотки остались вечные отпечатки: тут, сука, был Рэйн.
И никто больше не прикасался.
Только я.
Я пытаюсь отмахнуться от глупых фантазий.
Кто она – и где я.
Кровать уже безбожно скрипит и стонет. И хоть бы сломалась – хуй с ним, плевать на все.
Как там? Остановись мгновенье?
Я кончаю тяжелыми острыми толчками: от мошонки прошибает до самого копчика. И вверх по позвоночники, прямо в мозг, чтобы взорваться там чем-то похожим на конфетти в ту единственную зиму, когда у меня была елка, хлопушки и весь мир казался сказкой.
Это счастье?
Монашка подо мной бьется, дрожит, я чувствую, как часто сжимает мой член, словно хочется забрать всю сперму до капли.
Она очень красивая сейчас: настоящая, распахнутая, растянутая подо мной.
Блядь, если так пойдет и дальше, я добровольно сойду с ума.
Я переворачиваюсь на спину, тянусь, чтобы обнять Анфису, но тут же останавливаю себя – эйфория вот-вот выветрится, и «найти» подушку совсем не хочется.
Лучше закрыть глаза и продолжить все это во сне.
А утром протрезветь и громко сказать: «Ну, привет, реальность, я вернулся».
Но вместо волшебного продолжения я вязну в какой-то пустоте.
Проваливаюсь в нее как в зыбучий песок и даже не сопротивляюсь.
А потом меня вытягивает громкая мелодия входящего и «Неизвестный номер» на экране.
— Мистер Эр? Ваша виза и билеты готовы.