– Съешь пирожное, а то у тебя такое грозное выражение лица, что мне аж страшно, – заявила Карилина, протягивая ей блюдечко с чем-то маленьким, воздушным и неимоверно сладким. – Я не имела в виду ничего неприличного, ир пока не объявил об официальной помолвке и вправе изменить свой выбор.
Поток гостей в двери зала иссяк, музыканты заиграли тише и потихоньку замерли, подчиняясь знаку церемониймейстера. Император поднялся с трона и произнес торжественную речь, мало отличающуюся от тех, что во время официальных празднеств произносят земные политики. Были громкие аплодисменты. Потом гости с шорохом отступили к стенам, освобождая центр зала для предстоящих танцев, а к Карилине подошел молодой напыщенный человек с негодующим выражением лица. Этот молодой человек был высок, полноват, черты лица у него были невыразительные и безвольные, глаза блеклые, неопределенного зеленовато-желтого цвета, но держался он с гонором и то и дело приглаживал ладонью напомаженную рыжеватую шевелюру, уложенную волосок к волоску.
– Дорогая Карилина, позволь пригласить тебя на первый танец, – сказал рыжеватый и напомаженный, так властно протягивая к девушке руку, словно та не имела права ему отказать.
– Дорогой рейт Марис, я общаюсь с подругой и не имею желания танцевать, – ответила Карилина, неприязненно взглянув на приглашающего.
– Она тебе не подруга, не произноси такого вслух, – раздраженно, но тихо прорычал рыжеватый. – Это всего лишь непотребная девка Дираса, ты не смеешь еще больше портить свою репутацию общением с ней! Хватит выставлять меня на посмешище!
Алеся всего лишь изумленно вскинула брови при таком мерзком оскорблении ее особы, а Карилина побелела и дернулась вскинуть руку для пощечины, Алеся едва успела перехватить ее, тихонько рыкнув:
– Не стоит! Не разжигай скандал еще больше.
Рейта Мариса никто не мог услышать – островок отчуждения вокруг них никуда не делся – но выражение лиц поведало окружающим о малоприятном ходе их беседы. Алеся увидела, как к ним, раздвигая толпу, движется разъяренный Ник, как принц Имир с застывшим от гнева лицом широко шагает к их компании, как замирает в предвкушении пикантного зрелища все высшее общество империи, но все это она увидела смутно, сквозь пелену накрывшего ее ощущения чужой ярости.
Похоже, кто-то все-таки услышал слова рыжеватого рейта и сейчас буквально затопил пространство еле сдерживаемым бешенством.