. Таковы законы моего существования.
– А на самолете? На самолете пробовал выбраться отсюда?
– Да, естественно. Все получилось примерно так же, как с поездом. Мы взлетели. А через несколько секунд я уперся в купол. Самолет прошел сквозь меня, а я, бесплотный, просто упал вниз.
Больно не было. Когда я бесплотен, я не чувствую физическую боль. Еще одно отличие от того времени, когда был живым. Короче, этот город стал тюрьмой для меня. Я прикован к N-ску. Я как бы дух нашего маленького дерьмового городишки. Этот факт сначала ввергал меня в отчаяние, но со временем я свыкся…
– Но твое положение не так уж ужасно. Можно делать все что угодно. Не надо работать, ты не обременен никакими социальными обязанностями…
– Это только кажется веселым. А на самом деле быть навечно запертым в теле немощного старика маленького роста в этом городе – не очень завидная участь. Возможно, я слишком был привязан к земным делам, не думал о возвышенном, и вот мое наказание. После смерти каждому человеку достается свое. То, что он заслужил. По крайней мере я так думаю. Надо было при жизни искать выход из этой повседневности. А я был глупым…
Кажется, его глаза заблестели, похоже, в них зарождались слезы. После небольшой паузы старик продолжил:
– Советую: пока не поздно, попытайся найти смысл. Смысл жизни, смысл этой вселенной. Попытайся думать не только о материальном. Попытайся думать о чем-то большем, чем просто повседневные дела. Иначе ты будешь целую вечность ходить по одним и тем же улицам и наступать на те же грабли. Целую вечность. А вечность – это как бы смерть наоборот. Те же яйца, только в профиль…
Я не знал, что на это ответить. Глотнул пива и задал новый вопрос:
– Чем ты занимался все эти девятнадцать лет? И почему не пошел к людям, не объявил о себе публично? Тобой бы заинтересовались ученые со всего мира…
– Быть подопытным кроликом? Ну уж нет. Я веду себя относительно тихо, и это мне кажется правильным. Чем я занимался все эти годы? Да много чем. Наблюдал за людьми. Люди удивительны, конечно. Развлекался по-всякому. Я мог украсть из магазина всю выручку, а потом потратить на какую-нибудь ерунду. Но это быстро перестало приносить хоть какое-то удовлетворение. Потом я стал заходить в квартиры к людям и пытался говорить с ними. Помню, проник в обычную малогабаритку в пятиэтажке. Там жила одинокая моложавая женщина. Стал