В степи население зыбкое. Все откуда-то пришли, куда-то уйдут.
– Да откуда ж им приходить? Спокон веков тут жили. От Степи Кубанью загораживались. Князья их, действительно, из Египта пришли.
– Мамелюки, что ли?
– Может, и мамелюки. Мне один рассказывал, что главный их князь выбил кому-то там глаз в Египте. И ему должны были – то же самое – глаз выбить. Но он со всей родней бежал к греческому императору…
– А у греков император есть?
– Тогда, говорят, был… Ну, вот. А оттуда, от императора, прибежал сюда, на Кавказ.
– Когда ж это было?
– Давно… У них письменности нет. От какого-то Инала по именам, по поколениям считают. А так – плохо помнят. Без грамоты – никуда.
– Да уж… – вздыхал Бакланов, вспоминая свои мучения с рапортичками.
– У нас не в пример лучше. На каждого чиновника по каждому поводу – послужной список. И все – как на ладони. А так разве упомнишь? – рассуждал Сысоев.
– Ха, список… – фыркал грамотнейший Астахов. – Бывает, такого напишут… Учили мы из гиштории, что князь Мстислав Тьмутараканский воевал с ясами и косогами и зарезал их князя Редедю перед полками косожскими. А косоги – это, стало быть, нынешние черкесы. Я ихних узденей спрашиваю: «Был у вас князь Редедя?» – «Нет, – говорят, – не было». – «Точно не было?» – «Точно». – «А имя вообще такое есть?» Они говорят: «Нету». – «А само слово такое есть?» Они думали-думали: «Есть у нас, – говорят, – припев в песне: Ай-де-де, ай-ре-де-де!
Джамбулат Айтеко был великий воин.
Ай-де-де, ай-ре-де-де!
Ездил он на белом коне и бурку носил белую.
Ай-де-де, ай-ре-де-де!
Сто уэрков ехали за ним, храбрые как барсы.
Ай-де-де, ай-ре-де-де!..
Это, наверное, и есть “Редедя”. Ваши, – говорят, – неправильно поняли».
– Да как их понять? То косоги, то черкесы…
– А ближе, из мелких кто тут? – дотошно продолжал выспрашивать Бакланов.
– Ближе? Тчемргойцы, ххатикоайцы, мохсхошцы, бейсленейцы, черченейцы, дальше хашшейцы… – загибал Астахов пальцы. – Бейсленейцы из них самые воинственные и многочисленные. Там у них один Айтек Каноков чего стоит… Эти все под князьями живут. С ними легче. Если князей к нам на службу взять или денег им дать – ничего, служат… Ногайские князья нам служат, все пятеро… С абадзехами и шапсугами хуже – у них главных нет. Вернее – каждый сам себе главный. Договариваться трудно… Кабардинцы тут есть беглые. Эти – лучшие наездники и хищники первейшие, дерзновеннейшие. Свинцом засевают, подковой косят, шашкой жнут. Их все боятся. «Эти кабардинцы, – говорят, – бешеные собаки». Даже если они замирятся, не велено их обратно в Кабарду пускать, разве что на Урупе по одному расселить, и то опасно. Их или всех выбить или выселить куда-нибудь к туркам. Иначе – никак.