Сквозь тончайшую плёнку шагнули первые подростки, мгновенно
рассыпавшись по залу, осуществляя контроль. Заалели боевые щиты,
засияли готовые к любой неожиданности палочки. Мальчики вблизи стен
и дверей, девочки вблизи перехода, а через кольцо ряд за рядом
проходят их братья и сёстры. Наблюдающие через специальные
артефакты за залом авроры понимают правоту Грюма, хотя смотреть на
слаженную работу боевого подразделения, состоящего из детей, просто
страшно. Волосы дыбом поднимаются, когда взрослые люди понимают всю
суть происходящего. Одно дело видеть воспоминания, совсем
другое — когда так. Такой слаженности можно добиться только
потом и кровью, никак иначе. Три года…
Переход погас, факультет выстроился, плотно прикрыв своих
девочек и первогодков, и большие двери зала открылись наружу. А
там… там голубое небо, зелёная трава, журчание ручейка, шелест
ветра в ветвях деревьев. И нерушимым гарантом над всем этим слегка
жужжащий купол стационарного щита на полной мощности. И авроры с
начальником базы в отдалении. Палочки демонстративно в чехлах,
взгляды уверенные и спокойные. От ряда подростков отделился один,
подошёл и по-магловски козырнул.
— Отряд прибыл, — два слова, сказанные легко
узнаваемым Гарри Поттером.
— Вас проводят в общее помещение, там сможете принять пищу,
а через два часа начнутся экзамены, готовы?
— Готовы, — тяжёлый взгляд, не присущий детям, дети
такого даже изобразить не смогут.
За этим взглядом — дым пожарищ, кровь побратимов, взрывы и
смерть. Дети? Дети так не смотрят. Дети играют в «войнушку», а не
придавливают взглядом много повидавших взрослых. И взрослые,
сильные волшебники понимают то, что пытался до них донести старый
параноик — это воины. Вне зависимости от возраста, от
пола — воины.
И вот круглый зал, уставленный креслами и столиками. Двери,
расставленные по ранжиру, ведут в личные помещения. И давно
позабытое чувство безопасности. Здесь не нужно прислушиваться к
звукам, не нужно ожидать атаки, взрослые волшебники наконец
вспомнили, что они взрослые. Здесь тихо и спокойно. И никого нет…
Целители и другие ветераны будут потом, но здесь и сейчас нет
никого. Можно расслабиться, пусть ненадолго, но отпустить себя.
Хотя как это сделать, никто из них не знает.
Переглядываются авроры, расходясь по постам, готовятся
наблюдавшие за сценой встречи целители, рыдают медиведьмы, не в
силах справиться с увиденным. Сидит в маленьком помещении начальник
базы, не замечая, как по его лицу катятся слёзы. Сегодня он видел
глаза детей в том возрасте, в котором погибла его маленькая
принцесса много лет назад. Он смотрит на колдографию, на которой
веселится и играет маленькая девочка, а перед глазами встают эти
седые дети…