Сегодня в просмотровом зале Министерства многолюдно. Волшебники
поодиночке и парами толпятся, не понимая, зачем их вызвали, что
происходит? Их всех объединяло только одно — они были
родителями школьников и пока не получали писем от своих детей.
Стоящие у дверей суровые авроры на вопросы не отвечали. Время от
времени кого-то вызывали, вызванные уходили внутрь, чтобы не
вернуться обратно. Незачем будоражить народ понапрасну.
— Артур, я бы советовал вам смотреть вдвоём.
— Что там? Что-то плохое?
— Там ответ на вопрос, что случилось. Смотри.
Две головы в министерском Омуте памяти. Напряжённый целитель,
знающий, что им будет показано. И…
…яростное, перекошенное злобой лицо Рона, посылающего
«аваду» в мать. Шок и неверие на лице Молли Уизли, принявшей от
сына заклятье в спину. С ненавистью кричащая Джинни, и заклинания,
летящие от неё во Фреда? Джорджа? Отлетает чисто срезанная голова,
на которой навеки замерло удивлённое выражение. И вот Джинни, её
родная, любимая девочка кричит «Авада Кедавра» и зелёный луч
попадает в того, чьи воспоминания они смотрят. Картинка мигнула и
теперь перед ними призрачный вокзал, десятки детей, которых с
каждой секундой становится больше…
— Нет, Ронникинс… Ронни, нет, — как заведённая, шепчет
вывалившаяся из Омута Молли, — нет… Нет! — кричит она.
— Это не может быть правдой! Скажите мне, что это неправда! Ну
скажите!
Отчаянный крик Молли, которая в следующий миг сотрясается в
рыданиях. А рядом с ней потерянный Артур Уизли, который только что
видел самую страшную картину в жизни и не знает, как ему с этим
жить. На глазах седеющие волшебники…
***
— Прошу вас мистер Патил, миссис Патил. Это очень тяжело,
готовы ли вы?
— Это касается наших… дочерей?
— Непосредственно.
И снова головы в Омуте памяти, снова целитель готов отпаивать
их. И…
…шум яростной схватки, двое рыжих, яростно отбивающие
заклинания, защищающие их девочек, вот один из них закрыл Падму и
упал. Упал вниз, на камни, сопровождаемый диким криком их дочери.
Девочка кричала, будто бы от невыразимой боли. И этот крик был
прерван зелёным лучом откуда-то сзади. Падают подростки, выглядящие
старше, чем были буквально вчера. Старше, но узнаваемо. Падают,
чтобы не подняться, и опять перед глазами полупрозрачный вокзал с
почти стёртыми красками… Их девочки, снова живые, рыдают в объятиях
смотрящих на них с бесконечной любовью рыжих братьев.