Да!!! Я и Мисато – это
не-воз-мож-но в принципе!
А если
пофантазировать?
Не хочу и не буду!
Но ведь круто было бы,
да?
Нет!!!
Врёшь.
Эээ… Нет!
Ведь врёёёшь…
Да не вру я! Не хочу я
такого представлять – у нас сейчас с ней такая огромная разница, и
в возрасте, и во всём другом… А мне ведь ещё с ней потом работать.
Так что ничего личного – только работа. И вообще, кто она, а кто
я!!!
Млять, ты мужик или
где?
Это ТЫ мне
говоришь?!
Нет, млять,
Далай-лама… Чё ты пропираешься? У тебя под боком такая тёлка живёт,
а ты лохуешься…
Никогда! Ни-за-что!
Твою мать… Вот же научил на свою голову…
Так, стоп.
«Не верю», - если говорить словами незабвенного
Станиславского.
Может, это всё-таки я сам с собой говорю, а не Младший со мной?
Ведь не верю, что он так может! Не верю и всё тут!
Внутри черепа
прокатился искренний многоголосый смех. Я в отчаянье схватился за
голову.
«На хрен! На хрен! На
хрен!» – повторял я раз за разом про себя народную русскую
мантру.
Плоть слаба, но дух силён…
Витя, перегар и дух -
это совсем разные вещи…
- ААА!!! Три тысячи
чертей!!!
- Синдзи, - сурово
произнесла вновь появившаяся Мисато, уже успевшая накинуть длинный
махровый халат розового цвета. - Вот у меня и так голова болит с
утра, а ты ещё орёшь постоянно... Ты чего, заболел, что ли? Может
тебя в лазарет или к Рицко отвести? Хотя нет, к Рицко сегодня,
пожалуй, по таким вопросам заходить не стоит…
- Да, это самое… -
начал невнятно мямлить. – Тут мне сон приснился… Страшный. Очень. Я
подскочил и головой об стол ударился… Больно.
Кацураги от души
расхохоталась.
- Бедненький, -
выдавила она сквозь смех. – Давай я тебя в больное место поцелую? И
всё пройдёт!
«Хочешь, я тебя
поцелую?»
Я побледнел.
- Н-нет… С-спасибо… Я
к-к-как-нибудь это пе-перетерплю…
- Что-то у тебя вид
больно нездоровый, - озабоченно произнесла Кацураги, разглядывая
мою мятую физиономию. – С тобой точно всё нормально?
Мля, а вдруг всё-таки
не сон?!
- Что ты так на меня
странно смотришь, Синдзи? Я вроде бы уже нормально оделась, смущать
тебя больше не должна, застенчивый ты наш…