Не прошло и двух минут, как Иван поймал крупного хариуса. Я был увлечен новым видом ужения и легко согласился дать Ивану ружье, а сам уселся рыбачить. Постукивая свинцовым шариком по дну, вдруг ощутил поклевку и сам вытащил упирающегося хариуса.
Иван исчез надолго. За ловлей рыбы я не скучал, но уже начал волноваться. Наконец, охотник явился с пустыми руками. Не нашел он ни уток, ни какой-либо другой дичи. Но у нас была рыба для ухи, и мы бодро зашагали домой к Ивану.
В доме кроме жены было несколько соседок. Головы у всех были покрыты платочками. Иван сказал, что в селе – все до единого – верующие. Он один атеист. Баня действительно была натоплена. Что поразило меня: от каменки, сложенной из кусков плоского песчаника, исходил горьковатый пар. Много повидал я деревенских бань, но никогда не встречался с таким явлением.
На следующий день я добрался до райцентра. Решил зайти в редакцию районной газеты и рассказать о самодурстве Десятника. В редакции застал форменный переполох. Одни куда-то убегали, другие возвращались и вносили крупную рыбу. Что значит, если неподалеку огромное водохранилище! Все были возбуждены. Потом эту рыбу развешивали.
Мне, чтобы не скучал, дали подшивку газеты, и я увлекся чтением.
Газета выходила на русском языке. Короткие заметки, небольшие корреспонденции. Всю прошлую зиму я проходил на занятия в городскую редакцию в школу рабкоров и уже знал многие тонкости газетного дела. Газету в Зыряновске издавал хорошо подготовленный коллектив журналистов. Так что я рассматривал газету с профессиональной точки зрения.
Бросалась в глаза убогая верстка. И почти в каждом материале – грамматические ошибки. Не нашел я ни репортажей, ни фельетонов. Встречались только скучные тексты, которые можно назвать одним словом: «материалы». Создавалось впечатление, что делали газету ленивые, безразличные люди: лишь бы выпустить. Критических материалов вообще не было, не встречалась и рубрика «По следам наших выступлений». После знакомства с газетой пропало всякое желание общаться с кем-нибудь.
Как и обещал, пошел в дом к Кульбмамбетову. Казах встретил меня радостными возгласами, усадил за стол, напоил чаем с молоком. Рассказал, почему он не на работе. Оказалось, что он на пенсии по инвалидности.
– Много лет я проработал на свинцово-цинковом комбинате. Вот и получил силикоз легких.