– Только никому не говорите. Это секрет!
– Честное-пречестное слово, – прижав руку к сердцу, торжественно пообещал хитрец Женька.
– Ладно, – согласилась малышка, – я котенка возле маминого гошпиталя нашла. У него мордочка белая, шерстка на голове черная, а под носом пятнышко. Как усы у немецкого дяденьки на портрете. Мама сказала, того дядьку Гитлер зовут, и он у немцев самый главный «фуйер». Или как-то так. В общем, решила я котенка Гитлером назвать, чтоб он, когда подрастет, среди котиков и кошечек тоже самым главным был. Вот. А мама меня заругала. Сказала, за такое могут заарештовать и в «гештапу» отвести. Но вы ведь не оттуда, правда?
– Нет, конечно! – нахмурившись, ответил Женька, протягивая коробку леденцов, – но ты все равно никому об этом не рассказывай. Хорошо? А то гестаповцы – они злые.
– Я знаю, – вздохнула девочка, – в этом доме живет один. На последнем этаже. Он моего котика сапогом побил. У него потом три дня лапка болела…
– Дверь налево или направо? – перебил я.
– Я еще не разбираюсь где лево, а где право. По лестнице последняя дверь. А перед ним злая тетка живет. Ни с кем не здоровается и не говорит. А еще в белом халате, как доктор, ходит. Разве бывают злые доктора? – недоуменно пожала плечами малышка, с наслаждением отправляя в род сладкую конфету.
– Нина, ты где? – послышался молодой женский голос.
– Мамочка, я здесь!
Из-за сапожной будки выглянула красивая, со вкусом одетая и в меру накрашенная женщина лет тридцати. Она была совсем не похожа на тех вульгарно напомаженных девиц, которые парочками проплывали мимо моего дома в сторону Богунии, где терлись возле расположенных там казарм в надежде подцепить какого-нибудь словацкого или, на худой конец, немецкого солдата.
Словаки, забритые в вермахт почти насильно, воевать особо не стремились и после того, как под Киевом два пехотных батальона отказались воевать против Красной Армии и со знамёнами сдались, остальных отогнали в тыл и расквартировали в казармах бывшего артиллерийского училища. Как сказал Степан: – для выполнения вспомогательных функций. Или же, говоря простыми словами, из словацких солдат наспех формировали строительные бригады и похоронные команды. Большего немцы им не доверяли.
Ко всему прочему словаки говорили на понятном языке и в отличие от немцев людей не обижали, – за что и снискали доброе расположение в глазах местных гулящих девиц. Но эта женщина, глядевшая на нас строгим недоверчивым взглядом, была решительно не похожа ни на одну из них.