— Кей? — слегка заторможенно вопросил он усталым голосом.
— Ага, привет — слабенько киваю в ответ, а потом показываю себе
за спину, ткнув пальцем через плечо. — Проблемы, да?
— …да. — Клаус сразу весь осунулся и стал визуально еще меньше,
чем есть. А он и так имеет весьма субтильное телосложение, так что
по виду стал совсем уж маленьким.
— Расскажешь?
— …проходи, — обреченно буркнул ученый, пропуская меня
внутрь.
— Как много ты слышал? — угрюмо спросил Клаус, сидя на стуле и с
сожалением косясь на расколотую пополам пудовым кулаком его отца
столешницу.
— Самый конец. — Подцепив ногой перевернутый стул, ставлю его
напротив собеседника и сажусь сам.
— Понимаешь… — неуверенно начал ученый, — мой отец, он… неплохой
человек…
— Я заметил, — хмыкнул я, обведя глазами беспорядок, оставшийся
после «воспитательного процесса». — Просто добрейшей души
человек…
— Ну… да, — еще больше стушевался парень.
Пауза затягивалась. Я сидел и смотрел на Клауса, который
нерешительно мялся, уперев взгляд в пол и сложив ручки на коленях,
как нашкодивший школьник. Ему было тяжело вот так вот просто взять
и посвятить постороннего в семейные проблемы. Нас ведь даже
друзьями назвать нельзя. Приятелями — возможно, но что так, что
эдак, а внутренние разборки — эта не та тема, о которой легко
говорить с чужаком.
— Ну так что? — Но мне было плевать. Мне нужен работоспособный
Клаус с чистыми мозгами, не забитыми ничем лишним. И если для этого
нужно влезть, куда не просят, я это сделаю.
— Только не рассказывай Клаудии, ладно? — с мольбой в голосе
отозвался парень.
— Ладно, — не моргнув глазом соврал я. Я, конечно, постараюсь до
такого не доводить, но, если будет необходимо, без сожалений схвачу
за задницу все семейство, лишь бы они только работали хорошо, не
размениваясь на ерунду. Уверен, Селестина только поддержит меня, в
случае чего.
— В общем… как ты знаешь, я не могу иметь детей, — успокоенный
моим ответом, неуверенно начал Клаус. — А мой отец очень хочет
наследника…
— Но разве не ты его наследник? — немного не понял я логики.
— Это так, но я не могу оставить следующего, — невесело
усмехнулся собеседник. — А отец… он слишком переживает из-за этого.
Слишком зациклен на нашей фамилии и чести. Настоящий Левентин то,
настоящий Левентин это… все должно быть идеально.