— «Если это не врожденное генетическое отклонение, то
получится», — последовал ответ Марты. — «В
противном случае я бессильна».
— «Понял, не рассчитывать полностью на успех. Ну что ж, шанс —
это уже хорошо». — Остается только придумать, как мне сделать так,
чтобы Клаудия была где-то поблизости, чтобы я мог за ней
приглядывать.
— Ладно, — приняв как можно более строгий вид, чтобы обозначить
серьезность своего обещания, даю положительный ответ. — Но ты
будешь мне очень сильно должен.
— Спасибо! — Обрадованный Клаус подскочил со стула, схватив меня
за плечи. — Даже не знаю, как тебя благодарить, я…
— Спокойно-спокойно! — пришлось даже осадить его, напомнив, что
рано радоваться. Да и о деле пора бы вспомнить. Я сюда шел совсем
по другому поводу. — Я еще ничего не сделал. Лучше скажи, как
успехи с порохом?
— Все просто отлично! — смущенно улыбнувшись, ответил ученый. —
Я сделал все так, как ты мне рассказывал, и оно работает! Ты хоть
представляешь, сколько это возможностей.
Сейчас в нем снова загорелась исследовательская жилка, что
привлекла меня изначально. Он, кажется, уже и забыл о прошедшем
буквально минуту назад разговоре, переключившись на интересную для
себя тему.
— Более чем, мой друг, более чем… — мечтательно протянул я, уже
представляя, что слышу, как на поле боя говорят новенькие пушки. —
Ну что ж, давай я помогу тебе починить твой стол, а потом пойдем
посмотрим?
— А, да оставь, я справлюсь с этим сам! — отмахнулся ученый от
предложения, как от чего-то несущественного, и настойчиво поманил
меня за собой, ярко жестикулируя и едва ли не пританцовывая от
нетерпения. — Лучше пойдем, продемонстрирую.
— Как скажешь… — Ну, мое дело предложить
Отправившись за чуть ли не вприпрыжку двигающимся Клаусом, я
попал в его лабораторию, что находилась в подвале дома. Обстановка
внутри была, как и всегда: творческий беспорядок. По полочкам вдоль
стен расставлены механизмы порой непонятного назначения,
инструменты, реагенты и прочая мелочь, присущая обиталищу
средневекового ученого. Стол был завален ворохом книг, блокнотов и
отдельных листов с записями, валяющимися в одному только Клаусу
понятном порядке. Самое же главное находилось отдельно: десяток
увесистых холщовых мешочков, набитых черным крупнозернистым
порошком, занимали отдельный стол, освобожденный от всего лишнего.
Видно, что Клаус серьезно отнесся к моим словам о том, что с этим
порошком надо быть очень аккуратным.