Диме стало стыдно, и за своих приятелей, и почему-то за себя. Учитель английского языка был одним из добрейших и приятнейших в общении людей, которых он знал. Однако за свою доброту, наверное, и получал сполна, даже от своих учеников. Дело в том, что английские слова «This is…», Сергей Петрович упорно произносил как «Висись», за что и приобрёл нелицеприятное прозвище «Вись-Пись».
Димка показал кулак девчонкам, наиболее активно дразнившим Сергея Петровича, и побрел в «Пионерскую комнату».
– Как приберёшься там, приходи в класс, пойдем обедать! – крикнула ему вслед Наташа, но Дима даже не кивнул ей в ответ, только улыбнулся хитрой улыбкой, предназначенной и понятной одному приятелю Сашке.
В «Пионерской», естественно, ничего не изменилось со времени последнего Диминого посещения этой комнаты. На одной стене висел огромный портрет Ленина, на котором вождь не был похож сам на себя, а напоминал скорее отца советской атомной бомбы Курчатова. С другой стены на вождя мирового пролетариата смотрел советский полководец Тухачевский, напоминавший красноармейца с плаката «Ты записался добровольцем?!». И как-то так выходило, что одновременно оба легендарных коммунистических деятеля буравили глазами Димку, ни на секунду не отрываясь. Посередине комнаты на низком круглом столе стояли медные горны, барабаны, лежали красные знамена с золотым тиснением, прочая пионерская пафосная дребедень. Окна были прикрыты алыми шторами, отчего все предметы в комнате приобретали зловещий красноватый оттенок. И, тем не менее, нельзя не отметить, что «Пионерская» выглядела весьма красиво. Так, возможно, может быть красиво и в обиталище дьявола в самой глубине преисподней. Внезапно воздух дёрнулся и поплыл перед Димкой. На мгновение мальчику показалось, что улыбка Тухачевского сделалась шире, блеснули белым зубы во рту, а Ленин повернул голову и со смертельной тоской посмотрел в окно. Все потускнело у Димы перед глазами, даже пол покачнулся. Но тут в дверь заглянула Наташа, и все сразу вернулось на свои места.
– Как ты тут, справляешься? – спросила она. – Помощь нужна?
– Обойдусь! – грубовато ответил он, вздохнув, тем не менее, с облегчением, и Наташа, пожав плечами, удалилась.
Дима вытер пыль влажной тряпкой со всех доступных поверхностей, даже со вновь замерших на своих законных местах Ленина с Тухачевским. Потом принес из туалета два ведра теплой воды и тщательно вымыл пол, чтобы никто не имел ни малейшего шанса придраться. Что ж, дело сделал – гуляй смело, можно идти к остальным. Димка пнул ногой на прощание самый большой барабан, чуть не проткнув его носком сандалии, с удовольствием послушал быстро стихший громовой звук и вышел в коридор.