- Нехорошо, гражданин Кравчук, - серьезно вымолвил Михалыч.
- Так я… - дернулся сосед, но блюститель порядка утишил его
движением руки.
- Версии есть? – внушительно спросил он.
- Одна, - улыбнулся я, чувствуя, что «моя милиция меня бережет»,
- но верная. Заказчик сам спалил туалет! Спьяну. Опробовал, так
сказать, новостройку, посмолил «беломорину»… Окурок – в угол. А там
– видите, банки лопнули? – и краска, и олифа, и керосин… Или в чем
я вчера кисти замачивал? В солярке? Ну, короче, подтянул Юрий
Панасович штаны, вернулся… соображать на одного, а от «бычка» и
полыхнуло!
- Ой, господи, да видела, видела я! – заверещала вдруг Авдотья
Робертовна.
У меня коленки мигом ослабли, а «квашня» с жаром выдала:
- Встала я за полночь, вышла на веранду по надобности, смотрю, а
во дворе будто костер горит! Я на улицу – батюшки! А там пожар! Так
всё и пылает! Дым столбом, а окно у Панасыча светится, и дверь
настежь…
- Это ничего не доказывает! – нервно выкрикнул «куркуль». – Я до
суда дойду, я вас всех, всех на чистую воду!
Чувствуя настроение «народных масс», я вкрадчиво проговорил:
- А вы не боитесь, что судья заинтересуется не самим поджогом,
случайным или намеренным, а спросит, откуда дровишки? Где вы,
гражданин Кравчук, взяли полкуба оструганной «дюймовки»?
Немая сцена. В тишине было слышно, как шлепнули губы «куркуля»,
смыкаясь в нитку. Ни слова не говоря, Юрий Панасович развернулся, и
убрел в дом, аккуратно затворив дверь за собой.
- Будем считать инцидент исчерпанным, - спокойно подвел черту
участковый. Учтиво козырнув мне, он сунул папочку подмышку, и
отправился по своим милицейским делам.
- Михалыч – человек! – выразился Панин.
- Ну, да… - рассеянно отозвался отец.
- Дань! – оживился Иннокентьич. – А сооруди мне тоже такой! – и
быстро добавил: - Двадцать, и деньги вперед!
Воскресенье, 26 августа. День
Липовцы, улица Угольная
В субботу я ударно потрудился, вот и устроил себе выходной в
"день веселья", как пела "Пионерская зорька". Пришлось же и яму
копать, и стройматериал до ума доводить. Доски у Панина имелись, но
обрезные, так что достал я рубанок, и обстругал каждую
"дюймовочку". Намаялся вдосталь, зато мой карман приятно грели три
красных бумажечки. Растет благосостояние трудящихся…
- Может, и не пригодится… - неожиданно рассудил Иннокентьич,
осматривая свеженький, желтенький «объект МЖ». - Но пусть будет!
Пошли, покажу кой-чего…