Полковник был орел. Седина и редкие морщины не слишком его
старили. Костлявые плечи по-прежнему широки, и выправка
чувствуется. А холодные серые глаза отражают легкую иронию, да
осторожное любопытство.
- Здравия желаю, товарищ полковник! – отчеканил я, протягивая
записку от «Евгеши».
- Вольно, - улыбнулся отставник. Мельком прочтя писульку, он
посторонился, впуская меня. – Прошу!
Войдя, я сразу открыл коробку, но хозяин замотал головой:
- Ничего с ними не сделается, молодой человек. Буквально десять
минут назад я заварил из-зумительный чай, а выпить не с кем! Гости
у меня нечасто бывают… Составите компанию?
Я подумал.
- А к чаю есть что-нибудь?
- Найдется! – засмеялся полковник. – Позвольте представиться:
Иван Павлович Кирш.
- Даниил Скопин, - отрекомендовался я, и улыбнулся: - Просто
Даня.
- Очень приятно, Даниил.
Переобутого в хозяйские тапки – войлочные, наверняка
монгольские, - меня провели в просторную гостиную, обставленную со
вкусом. Антикварная мебель не загромождала комнату, подгоняя ее под
крикливый купеческий стандарт, а создавала уютную старорежимную
атмосферу. Домашнюю.
Порой случается, что помещение, заполненное дорогой мебелью,
обретает музейную затхлость, но тут всё по-другому, всё, как
надо.
Я присел на резной стул, как бы не работы Гамбса, и полковник
взял в руки пузатый фарфоровый чайник. Две янтарные струи пролились
в полупрозрачные чашки, а Иван Павлович кивнул в сторону
разукрашенного инкрустациями серванта-«горки».
- Моя коллекция!
На мраморных полочках красовались маленькие сокровища недр,
посверкивая гранями в дневном свете.
- Я не гонюсь за ценой или редкостью, - журчал Кирш, вскрывая
плоскую коробочку «Птичьего молока». – Для меня главное – красота
косной материи! Чтобы смотреть, и удивляться - до чего же природа
богата на выдумку, даже бездушный камень наделяя великолепием. Как
вам чай?
- Восхитительный! – честно признался я. – А запах какой! М-м… -
откусив полконфеты, поинтересовался: - А вы в каких частях служили,
Иван Павлович?
Прихлебывая чаек, Кирш ухмыльнулся, заговорщицки подмигивая:
- В нелегальных!
Меня чуть смех не разобрал. Не знаю уж, к какому роду войск
причислял полковника «Евгеша», этот горе-конспиратор, но, вероятно,
ему даже в голову не приходило, что доверяется чекисту.
- Дайте, отгадаю! - булькнул я, подозревая, что радушный хозяин
плеснул в чаек коньячку – «для запаха». А то уж больно хорошо
пошло. Расслабленно помаргивая, я присмотрелся к старикану. Хотя…
Не такой уж он и древний. Лицо гладкое, простодушное, а глаза –
сплошной наив. Видать, внуками не обзавелся, вот и привечает, кого
попало. Нежась в релаксе, я мурлыкнул отгадку: - ПГУ КГБ?