А вот полковник выглядел расстроенным и подавленным. Он даже,
по-моему, состарился чуток.
- Что с вами, Иван Павлович? – спросил я участливо.
Не отвечая, Кирш придвинул ко мне свою чашку.
- Выпейте, Даниил... Кузьмич, - пробормотал он, пряча глаза.
- Спасибо, - покачал я головой. – И так уже конфет объелся.
- Выпейте! – в голосе полковника звякнул металл.
Пожав плечами, я отхлебнул крепкий настой, большим глотком
осушив изящную посудину из старинного китайского фарфора. Облизывая
губы, замер, чуя, как холодеет душа. Вероятно, нечто подобное
чувствует пьяница, попадая в медвытрезвитель - и теряя спиртные
пары под душем в упор. Мысли беспокойно заворочались, наперебой
гвоздя тошной правдой: "Ты раскрыт! Всё пропало! Провал! Болтун -
находка для шпиона!"
Без сил откинувшись на спинку, спросил глухим, дребезжащим
голосом:
- Я пил не простой чай?
- Да, - неохотно признал Кирш. – Я же говорю, редко кто навещает
меня, вот и балуюсь… Подливаю гостю в чай ка-апельку особого
эликсира, им пользуются китайские агенты… Та же «сыворотка правды»,
только никакой химии - натуральная, на тибетских травах. Наши
спецпрепараты надо в кровь вводить, а тут – угощай, да слушай…
- И записывай? – усмехнулся я, кривя рот.
- Нет, - качнул полковник головой. – Магнитофон не включен. Я… Я
настолько растерялся, слушая вас, что буквально окаменел! - он с
силою сцепил сучковатые пальцы, так, что костяшки побелели. -
Даниил Кузьмич… Простите меня, ради бога! Понимаю, что они
дурацкие, эти мои стариковские забавы, но… О-ох! Что же
делать-то?
Я безразлично пожал плечами, продолжая думать о своем.
- А в вашей чашке… что-то вроде антидота?
Кирш виновато кивнул.
«Старик-разбойник…» - подумал я, примиряясь с
действительностью.
- Знаете, Иван Павлович… - молвил вслух. – Должен вам спасибо
сказать – мне здорово полегчало. Послезнание – это такая морока! И
захочешь – не забудешь. Корчишься в душе, а как быть, понятия не
имеешь…
- Даниил… - пошевелился Кирш, и закашлялся, нервно-зябко потер
ладони. – От этого китайского снадобья спасенья нет, оно вскрывает
любую натуру, и вытаскивает на свет правду, только правду, и
ничего, кроме правды. И… Знаете, всякого наслушался, угощая… хм…
чайком. И про измены жене, и… о всяких девиациях… Но такого… - он
развел руками и беспомощно затряс головой. - Честно признаюсь: мне
бы очень хотелось махнуть рукой на все услышанное, приписав… Ну, не
знаю… Ну, скажем… у эликсира истек срок годности! Так, ерунда же! И
теперь... И теперь, раз я имею дело с информацией особой
государственной важности, ее нужно донести до того, кому следует.
Кто способен не допустить гибельной ошибки. Понимаете?