- Да так, по мелочи. Духи «Мажи Нуар» и тушь для ресниц «Луи
Филипп», набор лезвий «Шик Платинум» и туалетная вода «Даккар».
Морячок прикинул в уме, и выдал сумму:
- Сто десять.
- Сто.
«Кэп» задумался, вздохнул, и сокрушенно вытолкнул:
- Сто десять.
- Ладно, согласен.
- Жди у трамвайного депо, вынесу…
Кряхтя, моряк встал и пропал в толпе, а я неторопливо зашагал с
рынка.
В небе ни облачка, травка зеленеет, у девушек платья до середины
бедра… Скашивая глаза на стройные ножки, я мягко улыбался светлому
будущему.
Полчаса спустя автобус увез меня к вокзалу. «Кэп» не обманул – в
моих руках позвякивал пакет с подарками.
Не то, чтобы я подлизывался к родителям, или заглаживал некую
незримую вину. Просто… Что, если не отец с матерью плохи… Нет, не
так! Что, если не мама с папой плохи, а я – никудышный сын?
«Доеду до Уссурийска на электричке», - пробилась мысль через
новое смятение...
…День потихоньку клонился к вечеру. Скоро на улицах привалит
суетливой толпы, но никто из владивостокцев, спешащих со смены
домой, даже не догадается, что сегодня история дала сбой. Что
ничтожный микроб… ладно, два ничтожных микроба влезли между ее
клацающих шестерен, отмеряющих секунды и века.
Смешные микробики! Они бросили вызов величавому кружению времен,
желая странного...
[1] В 1-м отделе ПГУ занимались США и
Канадой, во 2-м – Западной Европой. Правда, эти подробности были
известны лишь посвященным.
Глава 3.
Суббота, 1 сентября. Раннее утро
Липовцы, улица Ушинского
В школу я шагал в гордом одиночестве, без родительского конвоя.
Отец вышел в смену – побрился с утра, крякнул довольно – и завел
болотно-зеленую громадину «КрАЗа», почивавшего во дворе.
А мать и вовсе устроилась на работу – почтальоном в местное
отделение. Оживленная и суетливая, она тараторила всё утро,
наставляя сыночка, а между делом подводила ресницы и бережно
тратила капельку французских духов.
Ну, а мне, наконец-то, удалось обуть «страшенный дефицит» -
японские туфли «Чори», мягкие, удобные, но вряд ли за них
пострадала хоть одна свинка. Ну, или овечка.
Наверняка кожзам, но мама вполне натурально гордилась добычей
«из-под прилавка». А брючки мои и без того хороши – шитые старым
Кацманом в Унече, крепкие и ладные, они сидели на мне не хуже
всяких джинсов.
Короче говоря, весь упакован и обвязан ленточкой. Ну, хоть букет
мама всучить забыла, а я не стал напоминать – цветы выбивались бы
из брутального образа…