2018: Далёкое Отечество - страница 102

Шрифт
Интервал


- Он мне то же самое должен сказать. А если не скажет, то окажется, что ты мне наврал, старший лейтенант. Своему непосредственному начальнику и бывшему командиру. И тогда, старлей, твоим уставным головным убором станет противогаз – это я тебе обещаю.

- Так точно, тарщ майор.

- И что это за дерьмо с отменой перемирия? Ты мне тут из себя пиксельную нехочуху не строй: хочу – заключаю перемирие, хочу – отменяю… У тебя для таких хотелок ещё водка на губах не обсохла и генеральские лампасы мудрости не прорезались.

- Виноват, тарщ майор.

- В общем, так, - Кравченко оторвался от компьютера, и Вяземский тотчас же навострил уши – вводная часть закончилась, теперь следовало ждать выводов и рекомендаций. – За старшего кого в Илионе оставил – Бабая маленького? Пускай там и сидят пока что на всякий случай – у нас всё ещё недостаток тех, кто в местных реалиях хотя бы немного ориентируется, а разведка у нас уже обстрелянная во всех смыслах. Сам - осматриваешь казарму, что я за твоей ротой закрепил, забираешь со склада ваш канцелярский шмурдяк и пишешь, пишешь, пишешь. Обо всём – что видел, где был, кого встречал, о чём говорил. Проходишь перерегистрацию – мы теперь сводное подразделение неясного численного состава и смутной классификации, более независящее от нашей родной до отвращения бригады. Численно – хорошо если батальон, но штаты глянул – корпус как минимум. Табор твой цыганский… На тебе и остаётся – сам ставь их на довольствие, сам выбивай всё необходимое. Эти сопли я тебе вытирать не собираюсь. Как понял меня, Серёга?

- Отлично вас понял, товарищ командир.

- Добро. Теперь по всей этой трахомутии. Может ты где и неправ был, может где до хрена инициативным был, но убытка с нас никакого – сплошная выгода. И дела хорошие сделал. Поэтому от меня тебе благодарность. Устная. Но так как накосячил ты так, что глаза закрыть не получается, то объявляю тебе и радикально строгий выговор. Тоже устный, без занесения. И десять процентов от оклада, как водится, тебе в минус – иначе никак, ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным. Далее…

Чем ещё хотел порадовать или огорчить Кравченко Сергея осталось неизвестным, потому как в кабинет майора вошёл ещё один человек. Лет тридцати – даже младше Кравченко, но уже с полковничьими погонами. Новенький необмятый камуфляж, начищенные до зеркального блеска ботинки, небольшой чёрный кожаный портфель в руках.