- Боевая травма, - невозмутимо
ответил старлей.
Не признаваться же в самом деле, что
по роже съездила одна из амазонок принцессы? Всё ж таки не
прожжённый и опытный боец – вот и растерялся, когда налетела
девушка, пусть и в доспехах. Вот был бы при ней хотя бы нож –
другое дело…
- А разве не вы теперь будете вести
переговоры, товарищ генерал? – осведомился Сергей, поправляя
фуражку, которая оказалась даже чуть великовата, но в целом
впору.
- Моё дело – общее руководство, -
хмыкнул Вершинин. – А вся текучка – дипломатическая в том числе –
на других пусть висит. Имя твоё, как представителя контактной
группы, в меморандуме записано? Записано. Вот и продолжай
действовать дальше вплоть до особого распоряжения. Светлояр –
направление важное, но не приоритетное, так что лично министра
иностранных дел можешь не ждать.
Шари было совестно, но после ночного
подъёма и многочасового бдения подле лекарского храма хомори, пока
на стенах города гремела битва, силы покинули
сильвану[1]. Так что половину следующего
дня она провалялась во всё той же лечебнице – ранение всё-таки
давало о себе знать.
Впрочем, за это время девушка смогла
хорошенько взвесить и обдумать ситуацию, в которой она
оказалась.
На Шари повис немалый долг –
гири[2] такой величины, что для решения
надо было, по-хорошему, созывать совет старейшин, а то и нескольких
кланов.
Дракон испепелил племя Сангара кроме
неё одной, что махом поставило фиари перед двумя путями.
Первый – добровольно уйти из этого
мира вслед за сородичами, предав память племени забвению. Но это
всё-таки неблагое деяние – так поступали последние из родов, что
запятнали себя страшными грехами и преступлениями. Сангара были
славным и добрым племенем, ведущим свой род со времён Белой Тишины.
Предать память предков лишь из-за собственной трусости и слабости?
Немыслимо. В таких делах слабый должен стать сильнее, а трусливый –
смелее. И никак иначе.
Значит, второй выход – участь
плакальщицы. Оплакать кровавыми слезами врага, свершить возмездие и
получить право восстановить едва не угасший род. Ну или умереть,
пытаясь это сделать – такое предки простят и поймут.
Однако же не получилось. Враг
повержен, отмщение свершилось. Вот только свершилось оно не Шари, а
чужаком. Даже не фиари, а хомори – человеком. Он выплатил долг
Шари, но сам долг никуда не исчез, и теперь фиари была должна
человеку. И долг этот не из тех, что можно отдать золотом или
чем-то другим, что ценят люди.