Конечно, столь быстро допросить и
установить вину можно было лишь для какой-нибудь мелкой, но
основательно провинившейся сошки, которую и казнить не
жалко.
Имел ли Вяземский что-то против
публичных казней? Ничуть. Другой мир, другие нравы. Тем более, что
атаковавшие город мятежники уж всяко не были невинными агнцами и
своё наказание вполне заслуживали. Возможно, это и было негуманно,
но уж не более негуманно, чем участь горожан, которая ожидала бы их
в случае захвата города.
К возвышению проследовала принцесса в
сопровождении почётного эскорта дюжих воительниц и скромно одетого
парня с чем-то вроде папки в руках. Афина остановилась чуть
поодаль, а её спутник взошёл на возвышение, открыл папку и зашуршал
бумажными листами. А затем приложил ладонь к горлу, неожиданно
громко прокашлялся, и его голос, явно усиленный магией, разнёсся
над всей площадью:
- Жители славного Илиона, – уже
привычно забормотала перевод Ливия. - Здесь и сейчас по закону
Новоримской Империи и по слову восьмой наследницы имперского
престола принцессы Афины Октаво будет свершено правосудие над
преступниками, прегрешения коих тяжелы и ужасны. А именно…
Далее глашатай поименовал каждого из
приговорённых, вменив им в вину разбой, грабежи, убийства свободных
граждан, посягательство на жизнь имперских военнослужащих,
посягательство на честь свободных женщин и мятеж.
- Согласно кодексу Тиберия, карой за
подобные преступления является только смертная казнь! Поскольку
осужденные не принадлежат к титулованному или нетитулованному
нобилитету, им оказана милость, и распятие заменено усекновением
головы. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
Каждый из палачей сделал по пять
ударов топором, и в считанные минуты казнь была окончена. Горожане,
негромко переговариваясь между собой, начали расходиться. По ним
нельзя было сказать, что они как-то бурно радовались отрубленным
головам или бесновались от вида крови, но ворчание толпы было
одобрительным – горожане Илиона явно считали, что осуждённые вполне
заслужили подобную участь.
Вяземский за действом наблюдал
спокойно, без особых эмоций. Казнь есть казнь, смерть есть
смерть.
- Как впечатления? – осведомился
Вершинин.
- Никак, - равнодушно пожал плечами
Сергей. – Они в своём праве.
Что тут сказать-то? Между смертельной
инъекцией и отрубанием головы разница не так уж и велика. И уж
всяко лучше так, чем побивание камнями толпой. А казнь как таковая…
Этим на Земле промышляют и вроде бы тотально гуманистические и
чудовищно демократические страны. А другие сажают массовых убийц и
террористов в одиночные камеры санаторно-пятизвёздочного типа, да
ещё и планируют со временем выпустить. Так что казнь – это,
конечно, не совсем хорошо. Но иногда такое наказание более чем
оправдано.