Хлебнув еще кофе с парой капель
валерьянки для храбрости, решила еще до росписи все поведать
Артемию. И снова задумчиво посмотрела вдаль на очередной птичий
клин, направляющийся на юг.
Звонок смартфона вернул меня в
реальность.
На экране засияла жизнерадостное лицо
Артемия. Пальцы снова стали неуверенные, подрагивающие, и трубку
снять удалось только с третьего раза.
— Как спалось, куколка? — ворвался в
комнату бодрый голос жениха.
— Не очень, — вздохнула я то ли от
того, что Артемий снова назвал меня «куколкой» (ведь просила сотню
раз не делать так!), то ли от неотвратимости признания, на которое
решилась несколько минут назад.
— Это ты переволновалась! Не бойся!
Все пройдет как запланировали.
Угукнув в трубку, я зажмурилась и
выпалила на одном дыхании, пока не потеряла решимость:
— Я экзамен провалила.
— Какой экзамен? — так и представила,
как густые черные брови Артемия ползут вверх. Неужели забыл?
— Творческий. В институт
живописи.
— А-а-а, вспомнил! Он же еще летом
был.
В трубке звякнуло, зашипело. На
мгновение в комнате повисла тишина. Но только на мгновение.
— Куколка, не переживай из-за ерунды!
Вот съездим в свадебное путешествие, и забудешь ты эту свою блажь с
институтом. Я уже и билеты взял. На целый месяц. Весь октябрь
проведем в Европе. Представила? После Европы ты ни в какой институт
не захочешь возвращаться!
Такого ответа я не ожидала и,
вцепившись в смартфон окаменевшими пальцами, недрогнувшим голосом
спросила:
— Почему ты со мной не посоветовался,
выбирая даты путешествия?
— Зачем? Я мужчина, я выбираю лучшие
для нас обоих варианты. Этого достаточно.
«Этого достаточно. Достаточно.
Достаточно», — не в силах произнести вслух даже ругательства,
повторяла я про себя раз за разом слова, убивающие все мои чувства
к жениху. Артемий мое молчание истолковал по-своему и продолжил
монолог:
— Сама подумай, какой из тебя
художник? И мне нужна жена-домохозяйка, а не творческая
личность.
— Чем тебе творческие личности не
угодили? — только и проскрипела я в ответ.
— Депрессивные они. И страдальцы. Не
хватало еще, чтобы и ты таким страдальцем стала. Короче, я спешу. У
меня свадьба как-никак. Поговорим потом, — и сам засмеялся над
своей шуткой. В трубке снова звякнуло, булькнуло.
— Потом уже не будет.
— В смысле?
«Хоть чем-то озадачила этого
всезнайку», — со злостью и злорадством подумала я.