Обхватив себя за плечи, я продолжаю оторопело осматриваться.
Неужели нет ни малейшей надежды? Вдруг чистосердечное
признание смягчит приговор?
Звонок
телефона выталкивает меня из ступора. Сорвавшись с места, я кидаюсь в коридор и
несусь прочь. Трусливая мысль сбежать из отеля не отпускает до самого лифта, но
едва он распахивает двери, я понимаю, что Рид все равно меня найдет. С ключом
или без я для него как на ладони, если только не
решусь уехать в никуда, оборвав старые связи.
С
ненавистью ткнув в кнопку пентхауса, я вспоминаю о камерах. Если записи с них
все же попадут в полицию, это вызовет резонный вопрос — почему убийца отправилась не вниз, а наверх. И пусть Рид
наверняка откупится, пару неприятных
моментов я все-таки ему обеспечу.
У
двери клуба нет ни охранника, ни Дейдры. Меня никто не останавливает, и я
врываюсь в зал, где, облокотившись на стойку, ждет виновник всех моих бед.
— Принесла документы? — Рид поигрывает кубиками льда в
бокале, но не пьет.
За эту неприкрытую издевку хочется его убить. Как мало,
оказывается, нужно, чтобы забыть о морали. Раньше я и помыслить не могла о
вреде ближнему, а теперь мне не слышны укоры совести. Рид уже сделал из меня
убийцу, так какая разница — одной смертью больше или меньше?
— Там была лишь пачка бумаги, — стиснув кулаки, я подхожу
ближе. — Вы меня подставили!
Выражение лица Рида не меняется. Сукин сын! Хоть бы удивление
изобразил.
— Вы знали! — я сыплю обвинениями, но реакции нет. — Знали, и
все равно отправили меня, чтобы потешить свое эго.
Не глядя в мою сторону, он отодвигает стакан. Это показное
спокойствие раздражает сильнее сарказма.
Циничный мерзавец! Если бы я только могла достойно отразить
удар.
— Ну же, вызывайте полицию…
— Мы решим вопрос иначе, — перебивает Рид, подвинув ко мне
какие-то распечатки.
Со своего места я не могу рассмотреть текст, вижу только, что
он разбит на абзацы.
— Что это? — подняв глаза, я сталкиваюсь с острым, как
скальпель взглядом, которым Рид снова лезет мне под кожу.
Лучше бы действительно резанул. Открытая рана доставила бы
меньше мучений.
— Контракт, — тонкие губы кривятся в знакомой усмешке.
Едкой до морозца в позвонках. Уверена, как бы Рид ни
продолжил, мне это не понравится.
— На двенадцать заданий, — улыбка становится похожей на
звериный оскал — даже привлекательному лицу не скрыть душу монстра. — Выполнишь
их, и можешь считать себя свободной.