Останавливаюсь, вздыхаю и все же разворачиваюсь.
– Домой. Помнится, у меня три дня до того, как ты все заберешь,
– произношу спокойно.
– А как же наш договор? – говорит граф растерянно.
Кажется, он на своем острове совсем разучился вести дела. Вроде
бы держал меня за горло, но не заметил, как я выкрутилась.
– Никак. Мне неинтересно изображать твою невесту, каждый день
опасаясь лишиться источника заработка. Я лучше заранее подумаю, чем
заниматься дальше.
– Но я ведь все равно смогу подать на тебя в суд! Даже если ты
пойдешь на попятную, – пытается возражать Уильямсон.
– Сможешь, – соглашаюсь. – Но процессы проходят небыстро, когда
это еще наступит? Зато я буду к тому моменту уже в состоянии
выплатить тебе компенсацию. Как раз пригодится, когда тебя выгонят
отсюда, и будет негде жить, – договариваю с приторной
улыбочкой.
Граф на глазах багровеет. Начинаю обратный отсчет в голове до
бури. Но она, на удивление, не начинается.
– Я составлю договор и пришлю вам со слугой приглашение обсудить
его, – вместо крика и оскорблений цедит Оскар, снова переходя на
«вы».
– Замечательно, – широко улыбаюсь. – И можно на «ты», я не
против. Мы ведь жених и невеста, как никак, – подмигиваю застывшему
графу и теперь уже точно ухожу.
Толком не помню, как преодолеваю голое поле графской земли и
оказываюсь под надежной защитой родного дома. Такого огромного и
холодного для меня одной.
Внезапно весь мой веселый и уверенный настрой сходит на нет. Я
снова просто я. Одинокая без пяти минут старая дева, которую
способны сделать невестой исключительно из–за мимолетной выгоды. И
когда надобность отпадет, стану не нужной и я.
Да, после двадцати время для девиц в Умбрии начинает бежать
быстрее. А после двадцати пяти буквально опасно мчать, ведь клеймо
вечной никому ненужной одиночки не за горами. Всего каких–то пять
лет и все. Выстрел и прямое попадание. Дальше только котов завести
вдобавок к овечкам.
Почему–то становится невыносимо грустно из–за этого. Я вроде бы
давно смирилась со своим незавидным положением в местном обществе.
Перестала переживать по поводу отсутствия приглашений на вечера,
направив энергию на обустройство собственной жизни исключительно по
своим предпочтениям и желаниям. Ведь так прекрасно ни от кого не
зависеть, наслаждаться тем, чем занимаешься каждый день без чужих
разрешений, и не страшась открытого неодобрения. И тут граф
невольно всколыхнул что–то в душе…