Я села, вернее, упала на стул. Бред какой-то. Голова шла кругом, перед глазами все плыло. Надо взять себя в руки, но подумать легче, чем сделать.
Стражу я не верила, здесь какая-то ошибка. Моих родителей подставили, они очень успешные целители, уверена, у них достаточно завистников. Или просто какое-то недоразумение.
Посмотрев на меня, капитан Лесс поднялся, налил в стакан воды и подал мне. Отказываться я не стала.
— Вы понимаете всю серьезность, леди? — страж крутил карандаш, ожидая, пока я переварю новости и приду в себя.
— Это ошибка, — озвучила я свою мысль. — Мои родители не могли...
— Могли или нет — решать не вам. От вас нужны ответы: известно ли вам что-то об их работе. На самописец.
Пальцы дрожали, когда я брала камень. Прохладный и гладкий, темно-бурого цвета, он постепенно нагревался в моей ладони.
— Я последние четыре года не жила дома, — голос тоже начал дрожать, и я постаралась придать ему уверенности. — Когда приезжала домой, о работе с родителями почти не говорила. Могла спросить «как дела?» и получить в ответ «хорошо».
— А раньше, до поступления в Академию? — теперь страж крутил в руке камень, видимо, просто так, спокойно сидеть не умел.
— Тогда я еще в школе училась, и со мной точно никто ничего не обсуждал.
И все же в голове всплывали редкие образы и обрывки фраз. Нет, не о драконьей чуме, разумеется. Какие-то исследования, опыты, люди. Но мало ли к чему это было? Нет. Не верю. Мои родители — не преступники! И тем более не убийцы.
— В вашем доме произведен обыск. Мы нашли и изъяли записи, точно сделанные вашими родителями. На их рабочих местах также достаточно подтверждений не просто их участия, а руководства проектом создания чумы.
— Их заставили, — проговорила я. — Наверняка, шантажировали чем-то. Они не могли.
В глазах стража мелькнула жалость, он покачал головой и отложил камень-самописец. Я тоже хотела его отложить, но из рук, показавшихся деревянными, камень выпал, стукнулся о столешницу и покатился. Капитан ловко поймал его и вернул в специальное углубление на самописце — небольшом ящике, из которого достал две страницы с отпечатанными как в типографии буквами.
— Ознакомьтесь и подпишите, — протянул он мне листы.
Я глупо смотрела на бумаги, но буквы не хотели складываться в слова, смысл ускользал, перед глазами все плыло. Это какой-то бред.