А в жизни Гарри открывалась новая страница. Новые люди, но самое
главное — Гермиона. То, что для мистера Грейнджера давно не
было новостью, стало новостью для Гарри.
— Га-а-арри! — со ступенек буквально скатилась
Гермиона, сжимая мальчика в своих объятиях. Девочка не понимала,
что с ней происходит, но выпускать своего мальчика не хотела
категорически. Несмело коснувшийся ее Гарри в какой-то момент
отпустил себя, крепко-крепко обнимая.
Замершие посреди гостиной дети… Эта поза все сказала
Грейнджерам, гораздо больше, чем все слова в мире, именно это
возникшее в данный момент единение. Мистер Грейнджер хорошо знал
свою дочь, поэтому понимал, что танцы еще будут, но вот сейчас не
удержавшая себя в руках девочка роняла слезы, обнимая своего самого
дорогого человека, хотя признаться себе в этом и не смела. А Гарри
просто чувствовал, что все происходит правильно и девочка в его
руках — это его Гермиона.
***
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор об изменениях в жизни
Избранного проинформирован не был. Каждый раз, когда миссис Фигг
хотела написать Дамблдору, думая о том, что мальчишка без присмотра
может попасть к добрым людям, что испортит все его воспитание, у
нее начинала сильно болеть… хм… область заднего прохода, причем
боль усиливалась, доводя немолодую женщину до обморока. Когда же
она захотела отправить сообщение другим способом, то была
госпитализирована, ибо боль достигла слишком серьезной для женщины
интенсивности.
Именно поэтому Дамблдор ничего не знал ни о временной смерти
Избранного, ни о смене места его жительства, ни о серьезном
расследовании, к которому вскоре подключились и врачи, так как
Дурсли не могли адекватно объяснить, что и зачем они творили с
мальчиком. Для начала подключилась психиатрия, но, видя в целом
адекватных людей, врачи засомневались, а вот у полиции на этот счет
были вполне четкие инструкции, поэтому отчет о странном случае
отправился в Темз-хауз.[3] Но всего этого Дамблдор не знал, как не
знал и о судьбе Флетчера, которому во время задержания сломали
палочку, а без нее Наземникус не мог ничего, будучи довольно слабым
по сути своей магом.
Правда, Дамблдора при планировании следующего года начали
одолевать боли, похожие на геморройные, но в Мунго не нашли ничего,
из-за чего Великий Светлый посетовал на старость, хотя в его сто с
небольшим лет это было, безусловно, странно. Но думать об этом
Дамблдор не любил, он любил планировать и двигать фигурки по доске,
не задумываясь о чувствах фигурок. Жизнь обещала принести ему
немало интересных сюрпризов.